Надя Германн - Моя жирная логика [Как выбросить из головы мусор, мешающий похудеть]

Эта впечатляющая разница еще раз подтверждает, как сильно мы обманываемся с нашим сегодняшним восприятием прошлого. Избыточный вес был тогда гораздо большей редкостью и активнее порицался, нежели сегодня.

В прошлом из-за войн и экономического кризиса нормальный вес был меньше, чем сейчас, а избыточный встречался гораздо реже. Нынешний ИМТ моделей и секс-символов на порядок больше, чем в начале ХХ века.

Эта глава тоже рассматривает женский идеал красоты несколько односторонне и виной тому, собственно, существующая реальность.

Сегодня я все чаще обращаю внимание на становящуюся все более популярной в обществе концепцию, что мужчины якобы предпочитают пухленьких / полненьких / толстых женщин, при этом обесцениваются худые и стройные женщины или осуждаются мужчины, которые считают таких женщин привлекательными. Тут либо ставится под сомнение гетеросексуальность (фразы типа «как показывают исследования, девять из десяти мужчин предпочитают женщин с округлыми формами, а остальные предпочитают мужчин»), либо намекается на то, что кто-то любит не взрослых женщин, а маленьких девочек. Феминистско-лесбийская инициативная организация толстушек ARGE (как сказано на их сайте – «Группа толстых женщин за физическое разнообразие и позитивное самовосприятие «Венский филиал движения «За жир!») пишет в своей прокламации:

«Давайте рассмотрим внимательнее стандарт, к которому нам всем предлагается стремиться: размеры, о которых все мечтают – 90–60-90. Обхват груди 90 см соответствует 38 размеру. Талия в 60 см – это 34-й детский размер, подходящий 8–9-летнему ребенку. Объем бедер в 90 см соответствует 34-му размеру или детскому 16-му. Таким образом, идеальная фигура – это не что иное, как детское тело, но только с выросшей грудью. Получается, что такое представление о красоте основывается явно на не совсем здоровых мужских фантазиях с уклоном в криминальную педофилию».

Общество, в котором упрек в педофилии, – одно из самых внушительных обвинений, испытывает огромное давление. К тому же изображение худой женщины как чего-то асексуального, соотносимого с ребенком, как будто бы она не «настоящая женщина», в высшей степени поощряется. С моим нынешним, средним нормальным весом мои параметры 90–66-93, и очевидно, что я уже близка к тому, чтобы соответствовать «девичьему телу с грудью».

Кстати, один из хитов Меган Тейнор – All about that Bass – служит отличным примером того, каким популярным становится воспевание ценности дополнительного веса, которому приписывается эротизм и сексуальность, а стройность и худоба в это время тотально обесцениваются. Вот некоторые строки из этой песни:

«Мальчики любят, когда есть за что ухватиться, особенно сзади и особенно ночью», «Знаешь, я не хочу превращаться в доскоподобную, силиконовую Барби (…). Я делаю все, чтобы «полные бедра» и прочие изгибы снова стали популярны. Нет, я просто получаю удовольствие, я знаю, ты думаешь, что ты толстая. Но я здесь для того, чтобы сказать тебе, что каждый сантиметр тебя совершенен и безупречен».

Агрессия против худобы сталкивается здесь с девальвацией стройности. Подается это все как гимн красивому телу. Пока такое обесценивание стройных фигур декларируется как борьба против анорексии, всякая критика должна и будет пресекаться в зародыше, потому что в конечном итоге такие вещи преследуют благую цель. Но, по правде говоря, дискриминация в любом случае вещь нехорошая, никому не помогает и никого не поддерживает. И, к сожалению, страдающие ожирением часто очень сильно вредят сами себе, если, скажем, используют подобные фантазии в качестве отговорки от работы над собой и тем самым противятся переменам, к которым надо бы упорно стремиться, чтобы поправить и сохранить собственное здоровье.

Бодипозитив и общественные движения вроде движения «За жир!» обесценивают стройность и подменяют понятия. Такая позиция откровенно вредит тем, кто уже страдает ожирением.

Это будет небольшая промежуточная глава, посвященная звучащему все чаще упреку в том, что мы против изображения красивых тел, потому что это может ранить и подорвать и без того хрупкое самомнение полных людей, и в нашем убеждении, что полнота не является общепринятым идеалом красоты.