Вера Лебедева - Препараты «Тяньши» и Цигун

Узкий взгляд на специфичные причины заболеваний ограничивает масштабы и эффективность современной медицины, которая часто отождествляет контроль над симптомами с лечением заболевания. Такая вера в единственную причину отвлекает медицину от оценки контекста и сложности существования человеческого организма, порождающего возникновение дегенеративных причин. Хотя многие специалисты в области здравоохранения приходят к выводу, что заболевание неотделимо от человеческой жизни, которая его порождает, идеология эападной медицины не разделяет этого взгляда. Говоря о «кризисе здравоохранения», профессор Холман из Стэнфордского университета перечисляет ее недостатки и указывает на необходимость привлечения философских и социальных средств:

«Продолжительность жизни мало изменилась, и основные причины смертности, такие, как злокачественные опухоли и сердечно-сосудистые заболевания, продолжают существовать... Болезни непропорционально часто поражают бедных; серьезным экологическим и профессиональным причинам заболеваемости уделяется мало внимания, а действий в связи с ними предпринимается еще меньше... налицо кризис здравоохранения как в части его эффективности, так и стоимости... Некоторые медицинские результаты неадекватны не потому, что отсутствуют подходящие средства технического вмешательства, а из-за неадекватности нашего концептуального мышления».

Современная медицина смотрит на мир через микроскоп, так что детали становятся ей доступны ценой ограничения поля зрения. Специалисты обращаются к все меньшим фрагментам, получая все больше положительной информации в виде описательных данных, но утрачивают ощущение цельности системы. Каким образом такая медицинская модель заняла в Америке исключительное положение?

В начале века фондами Карнеги и Рокфеллера субсидировалось обследование медицинских школ. Его целью было выявление школ, наиболее заинтересованных в развитии «научной медицины», а, следовательно, поддержании новейших разработок лекарств и технологий, применяемых в стационарах. В Отчете Флекснера, выпущенном в 1910 году Американской медицинской ассоциацией по результатам этого обследования, рекомендовалось оказывать финансовую поддержку только медицинским школам, занимающимся научными исследованиями в рамках моделей, разработанных в XIX веке. Все методы лечения, не основанные на картезианском подходе, были сочтены ненаучными, и их рекомендовалось лишить права на существование. В результате выжило только 20% медицинских школ. Остальные 80% придерживались «виталистской доктрины», утверждающей, что «человек помогает, а природа лечит». Натуропатия, гомеопатия и фитотерапия были исключены из основного русла медицины и низведены до статуса знахарства. В конце концов они оказались задавлены отсутствием финансирования и политическими гонениями.

Прежде большинство врачей играли роль помощников, союзников и утешителей людей и боролись с болезнями в ходе их повседневной жизни. Новый врач стал исключительным носителем специализированных знаний и героическим борцом с недугами. В его руках сосредоточивалось все больше власти и влияния. Пациентов приучали к мысли, что только врач может разобраться в причине болезни и только его лекарства и методы могут даровать выздоровление.

По мере углубления и расширения информации о человеческом теле как врачи, так и пациенты утратили веру в способность человеческого организма излечиться самостоятельно. Как мог кто-либо управлять такой сложной и уязвимой машиной как человек кроме просвещенного и изощренного в своей науке инженера? Такое убеждение было оторвано от понимания, что существует собственный потенциал излечения, заложенный в человеческом организме, и передавало больного полностью в руки «экспертов», то есть врачей.

Медицина не ориентировалась на то, чтобы учить людей сохранять свое здоровье или выздоравливать. Врач мог только починить то, что сломалось. Он мог чудесным образом избавить пациента от зла (опухолей, инфекций, камней) при помощи лекарств или хирургического вмешательства; мог манипулировать функциями органов (гормоны, диуретики, стероиды) и заменять изношенные детали (бедренные кости и сердце из пластика). Как отважный солдат, врач мог провести краткую битву за выздоровление. Он мог удалить «зло», но не располагал умением сохранения или привлечения «добра». Сила медицины стала источником ее слабости. В основе организации исследовательских и клинических учреждений по-прежнему лежит данная концептуальная модель, и они ориентированы не на профилактику, а на вмешательство.