Кристина Хойновская-Лискевич - Первая вокруг света

Юрек настоял в воскресенье сделать перерыв и отправиться на экскурсию. На Канарах до сих пор мы познакомились только с территорией клуба и дорогой к дому Щенсновичей. На большее не хватало времени. Отдых был нам необходим, к тому же вокруг были прекрасные виды. Однако свободное от работы время расхолаживало меня. Вместо того чтобы любоваться красотами Гран-Канарии, я стала огорчаться по поводу будущего рейса. Справлюсь ли я? Исчезла уверенность в себе, словно я никогда и не плавала на яхте. Столько яхтсменов пытались проплыть в одиночку вокруг света, но получилось не у всех, а для некоторых это плавание оказалось последним. Почему оно не удалось ни одной женщине? Ведь попытки были или хотя бы намерения? Здесь есть какая-то тайна. И именно я должна найти к ней ключ? Предшественницы были не хуже меня, возможно, даже лучше. И сделать это можно — немало мужчин уже сделали. А может мое нахальство выше моих возможностей: разве я плавала в одиночку, разве у меня есть океанский опыт? Тут я посмотрела на Ядвигу, вспомнила Асю и других своих подруг по институту. Мы пробивались к нашей профессии судового инженера по пути, тоже не устланному розами. И уже позже, когда мы начали работать по специальности, на нас все еще смотрели косо, хотя свои дипломы мы заработали честно. Каждую из нас подозрительно «обнюхивали»: а действительно ли есть в наших головах знания, о которых свидетельствовали корочки диплома Гданьской политехники. Именно в головах. Я решила, что в оснащении «Мазурки» этот инструмент имеется. Нужно только умело им воспользоваться. Я должна разработать технологию мероприятия под названием «женский одиночный кругосветный рейс».

С утра дуло все сильнее, прямо во вход яхтенной гавани. В клубе мне посоветовали отойти в закрытый угол — там было безопаснее. Настала пора харматана, а с ним шутки плохи. Хозяйкам он надувает в дома, даже через плотно закрытые окна, толстые слои рыжей пыли. На рейде может стащить с якоря судно. Лучше от него спрятаться. Мы перешли на двигателе в указанное место. Якорь на длинном канате зацепился за грунт. Оставалось ждать, когда ветер успокоится. На палубе работать было невозможно, а чтобы делать что-то внутри яхты, следовало выбросить все ее содержимое на палубу.

Мы коллективно скучали и ждали лучших времен. Каждые два-три часа я проверяла якорь: держал он некрепко, и «Мазурка» медленно перемещалась с ветром. Мои товарищи уговаривали меня не расстраиваться — места за кормой было предостаточно, и мы могли в любое время переставить яхту. Это было верно, но меня охватило смутное беспокойство. Яхта должна стоять на якоре как вкопанная, а она не стояла. Не думала, не гадала я, что в первую половину рейса проблема якоря станет для меня главной, сколько хлопот и забот доставит мне это устройство. За пределами Европы я потом редко где могла пришвартоваться к бую в клубе или к причалу. Бесчисленные якорные места подтвердили старую истину моряков Тасмании: якорное устройство тогда хорошо, когда позволяет спокойно спать.

Харматан по-прежнему неистовствовал, но следовало приступать к работе. Мужчины отправились на сушу на резиновом надувном плоту. Грести против штормового ветра было очень тяжело. Зато на яхту я вернулась с ветром молниеносно и с глубоким убеждением, что связь с сушей у меня обеспечена. О, дамская наивность! По сигналу возвратившихся товарищей я бодро собралась на берег. Отчаянно молотила веслами по воде, но плот не продвигался ни на метр в нужном направлении. Хуже того, он стал менять курс и дрейфовать с ветром в сторону пляжа и груды камней у волнолома. Я-то собиралась в рейс вокруг света, а сама не могла одолеть на веслах двухсот метров, отделявших меня от набережной! Сверчок — Моравский — увидел, что делается, быстро вскочил в тузик с английской яхты и помчался на помощь. Плот с мечущимся капитаном он догнал почти у камней и отбуксировал к «Мазурке». Все-таки две пары рук — не одна. У меня зародилась неясная тревога, что в дальнейшем связь с сушей будет доставлять мне затруднения, и с этим нужно что-то делать. Пока же, во избежание подобных неожиданностей, я решила после отъезда моих помощников стать у набережной.

Осталось привести в порядок еще радиотелефон. Мы полагали, что настроить антенну лучше всего сумеет сервисная служба фирмы-изготовителя. В нашей стране таковой не имелось, поэтому на верфи мне подготовили три антенны разной длины и еще несколько метров антенного провода — на случай, если вдруг выйдет из строя главная антенна. Специалисты фирмы должны были выбрать из них наиболее подходящую. Я разыскала представителя фирмы. На следующее утро в гавань явились два пана. Вроде бы на одного больше, чем нужно, учитывая габариты яхты и объем предстоящей работы, но что поделаешь. Панов перевезли плотом на «Мазурку». Они посидели минутку возле радиотелефона и на этом закончили в тот день работу. Выполнять служебные обязанности им якобы мешала слишком сильная качка.