Наш северобайкальский отряд расположился в ключевом месте — между молодым городом Северобайкальском и старым селом Байкальским, напротив скалистого островка Богучан, что в километре от берега. Отряд был организован геологическим факультетом Иркутского университета для изучения особенностей прибрежного участка Байкало-Амурской магистрали. Работа по заказу БАМа была рассчитана на три года. Однако слаженный, высокопрофессиональный коллектив иркутских геологов сделал основную работу за год и теперь во втором полевом сезоне, как говорят, подбивал бабки.
— Вам осталось в основном взглянуть на интересные трещины,— напутствовал начальник отряда Анатолий Зилов, провожая меня, отставшего, в порту Байкал.— Геологическая сторона дела уже обрисовывается в моем отчете.
— Может, все-таки вырвешься на недельку? — отводя глаза от грузной фигуры моего старого товарища, заметил я.
— Ты же знаешь: отчет есть отчет.
...Быстро скрылись за кормой деревянные домики и темные выщербленные причалы порта Байкала со старинным маяком на гольце. По левому борту разноцветной россыпью промелькнули постройки туристической Листвянки. А дальше «Комета» вошла в сизую мглу, которая так тревожит сердце сибиряка: засушливое время — горит тайга.
«Да и то сказать,— с грустью размышлял я, пытаясь разглядеть сквозь мглу кромку берега.— Столько народу сейчас на Байкале... Ходят туристы. Все ли они понимают, что в зеркале Байкала любой пожар отражается усиленным сполохом? Геологи, геофизики, топографы с техникой и взрывчаткой тоже оставляют о себе памятки, невосстановимые десятилетиями. А теперь вот строители магистрали...»
Совсем недавно север Байкала у геологов считался труднодоступным. Теперь «Комета» за несколько часов добегает до порта Курлы, а там на прибрежных гольцах раскинулся Северобайкальск. Город призван обслуживать один из сложнейших участков БАМа. Достраивается тоннель под Даванской вершиной, возводят насыпь в заповеднейших местах вдоль Верхней Ангары, снимают лентами и лоскутами почвенно-растительный слой. Ученым разных специальностей приходится следить за процессами, которые сопровождают невиданное вторжение человека в сибирскую природу...
«И у неспешной геологической службы на северном Байкале теперь оперативный спектр,— разматывал я клубок раздумий,— от почвенно-растительных смещений до неотектонических движений... Загорать геологам некогда. Байкал есть Байкал».
Сразу же пенным валом нахлынули факты, подтверждающие высокую сейсмичность этого района. Вспомнилось знаменитое местечко на восточном берегу, в устье Селенги, именуемое ныне Провал. В 1862 году в результате сильных подземных толчков ушла под воды Байкала часть суши в Саганской степи. К чести жителей улусов, они встретили стихийное бедствие без паники и успели на лодках перебраться на сушу — в Баргузин, Еравну, Хоринск, Корсакове, Дулан и Селенгу.
Но, бывает, сейсмические явления в этой зоне преподносят геологам сюрпризы в лучшем смысле этого слова.
Старший геолог Бодайбинской экспедиции Владимир Баранов как-то в поисковый сезон шестидесятого года рассказывал нам, молодым тогда геологам, у таежного костра в горах Витима про свои давние поиски пьезокварца в Забайкалье. Их партия проработала тогда не один месяц вхолостую, а кристаллы горного хрусталя видела лишь во сне. «И работали на перспективнейшей площади,— вспоминал геолог, уставясь в костер воспаленными глазами,— а результатов — ноль. Начальство депешу за депешей — сырье! А у нас, золотые мои, полная невезуха, хоть плачь».
Мы понимали Баранова — у нас тогда тоже была пробуксовка в поисках.
Ночью накануне свертывания работ качнуло лагерь землетрясение баллов на пять. Усталые, отчаявшиеся искатели горного хрусталя не придали встряске особого значения, хоть неподалеку прогрохотал обвал.
«Наутро,— закончил воспоминания геолог,— в свежем расколе по самому борту ближнего распадка сверкнуло, будто в пасти дракона. Мы туда, к трещине! Кристаллы горного хрусталя как на подбор! За неделю выполнили план и перевыполнили!»
Баранов в тот вечер взбодрил нас своим рассказом. Мы довели и свой план до победного конца.
Жизнь нашего Северобайкальского отряда оказалась не совсем такой, как мы представляли ее с Зиловым.
...«Комета» и к причалу Курлы подошла в дымной завесе. Тотчас из сизой мглы вынырнула наша «казанка» с загорелым, бородатым Анатолием Рудневым. По его знаку я перепрыгнул с большого судна на маломерное, и водитель, он же заместитель начальника отряда, направил моторку куда-то в дымную мглу.
Читать дальше
