Адам Багдай - 0:1 в первом тайме

«Гол!» — промелькнула радостная мысль, но в ту же минуту мальчик заметил, что судья протестующе машет рукой.

— Вне игры! — отозвалось у него в ушах.

Вскочив, он подбежал к судье.

— Пан судья, не было офсайда!

Но судья указал место, откуда «Ураган» должен был бить свободный удар.

— Пан судья! — взмолился мальчик.

— Прекрати споры, — услышал он рядом голос Манджаро. — Судья лучше видел, чем ты.

В толпе подростков раздались свистки. Высокий, напряженный до предела голос протяжно выкрикнул:

— Неправильно! Был гол!

Судья, не обращая внимания на неуемных болельщиков, дал сигнал, и игра возобновилась.

— Даю слово, что не было офсайда! — взволнованно кричал Чек Игнасю.

Они отходили к своим воротам. В это время Скумбрия, получив мяч посреди поля, попытался идти напролом. Его складная фигура, скользя между игроками, с каждой секундой приближалась к воротам. Жемчужинка присел и неожиданно бросился ему под ноги. Руки вратаря и ботинок нападающего почти одновременно сошлись на светлом кружке мяча. Казалось, кто-то хлопнул рукой по натянутой коже.

Оба игрока упали на землю, а мяч медленно покатился по направлению к воротам.

— Гол! — простонал Манюсь.

Но в эту минуту, словно из-под земли, вырос: Казик Пигло и сильным ударом отбил мяч с самой линии ворог.

— Гол! — закричал Королевич, подбегая к судье.

Судья вытянул вперед руку, как бы защищаясь от нападения Королевича.

— Был гол! — поддержали товарищи Вавжусяка.

— Не было, — спокойно оборвал их судья.

— Жульничество! — крикнул Королевич.

Судья погрозил ему пальцем:

— Еще раз услышу — выведу с поля.

Королевич закусил губу. Его красивые глаза пылали гневом. Он хотел было отпустить какое-то словечко, но подбежавший Скумбрия оттащил его в сторону.

Игра пошла дальше, но атмосфера все более накалялась. Результат оставался ничейным, и обе команды любой ценой старались добиться преимущества. Борьба была острой и беспощадной, а игра тем временем приближалась к концу. Выкрики болельщиков сливались в один общий вопль. Зрители, разделенные на два лагеря, непрерывно подбодряли своих любимцев. Вокруг футбольного поля все гремело и содрогалось — несколько тысяч людей были охвачены спортивной горячкой.

Пан Сосенка, продираясь сквозь гурьбу мальчишек, осаждающих боковую линию, сорвал с головы соломенную шляпу и, размахивая ею над головой, кричал во всю силу могучих легких:

— Чек, покажи им, на что ты способен!

Манюсь, который в эту минуту получил мяч, услышал этот боевой клич и рванулся вперед. Он летел как ветер. Прорвавшись сквозь стену игроков, Чек подал мяч Манджаро. Тот ударил, и зрители замерли. Мяч мелькнул над выбежавшим вратарем и… отлетел от штанги. Но его тут же подхватил Паук. Атакованный двумя противниками, он несколько секунд танцевал на месте, а потом рванулся вперед и послал мяч на левый край. Чек пробил…

— О-о-ох! — вздохнули тысячи зрителей.

Мяч, почти коснувшись штанги, прошел мимо ворот.

Пан Сосенка даже застонал от огорчения. Утирая платком красное, мокрое от пота лицо, он бормотал про себя:

— Что за удар! Что за удар! На один сантиметр от штанги!

— Ребята, еще только три минуты! — кричал Стефанек, бегая вдоль боковой линии. — Три минуты! — повторял он взволнованно.

Чек услышал его. «Три минуты! — повторил он про себя. — Если положение не изменится, присудят добавочное время, и тогда «Ураган» может выиграть!»

Жемчужинка выбил мяч. В центре его перехватил Кшись Слонецкий и отдал Пауку. Тот, щегольнув двумя красивыми ударами головой, пробегая мимо полузащитника, передал мяч Игнасю. Игнась выскочил вперед и на полном ходу отдал мяч Чеку.

— Бей! — раздалось с зеленых трибун.

Чек был до того измучен, что его пошатывало. Ему казалось, что вокруг все тонет в какой-то вязкой мгле. Каждое движение причиняло боль. Однако, увидев впереди мяч, он рванулся из последних сил. Кто-то, тяжело дыша, бежал рядом с ним. Какая-то зеленая майка пыталась преградить ему дорогу. Прямо перед собой он смутно различал прямоугольный просвет. Обогнав противника, Манюсь с силой ударил. В этот момент кто-то дал ему подножку, и он упал на самой линии ворот.

В ушах его раздавался могучий рев трибун, в глазах мелькали черные и красные круги. Он видел лежащего на земле вратаря и желтый мяч в углу ворот.

«Гол!» — подумал Манюсь.

— Гол! Гол! — услышал он ликующие возгласы товарищей.

С трудом поднявшись с земли, Манюсь стоял, ошеломленный неожиданным счастьем. Зеленая трава поля, голубой лоскут неба, пестрая толпа, черные майки игроков— все кружилось у него перед глазами, будто он находился в самой середине огромной карусели.