Гай Ханов - Моя энциклопедия искусства. Ваш гид по музеям и галереям мира. Книга вторая

1953. Частная коллекция

Это одна из самых моих любимых картин художника. Почему? Потому что Бэкон попытался состязаться с великим Веласкесом. Только у Веласкеса папа римский – наместник бога на земле. Хитрый, властный повелитель судеб с пронзительным взглядом голубых глаз и узкой полоской сжатых губ. Именно Веласкес оказал, по признанию Бэкона, наибольшее влияние на него как художник. «Это один из величайших когда-либо написанных портретов, – говорил Бэкон, – я был просто помешан на папе, он буквально преследовал меня, порождая самые противоречивые чувства». Но Бэкон изобразил главу Католической церкви земным и жалким человеком, застывшим в крике от невыносимой боли, взывающим к состраданию и помощи. «Кричащий папа» не случайно напоминает орущую от ужаса няню из знаменитого фильма «Броненосец «Потемкин», упустившую коляску с ребенком на огромной одесской лестнице. Сергей Эйзенштейн был еще одним кумиром художника. Бросив вызов Веласкесу, Бэкон написал около пятидесяти вариантов портретов папы римского Иннокентия Х, пытаясь найти свой образ. Эта картина была куплена в 1975 году на Sotheby’s в Лондоне за 71 500 фунтов стерлингов, а в 2012 году в Нью-Йорке была продана за 30 миллионов. Что заставляло Бэкона искать свой непроторенный путь в искусстве? Вот несколько цитат, важных, как мне кажется, для понимания.

«Есть глубокое море, которое мы называем подсознанием. Я каждый раз надеюсь, что из него возникнут удивительные образы».

«Я верю в глубоко предопределенный хаос».

«Мне нравится застывший образ. Мне нужно ощущение шока».

«Мне хотелось бы, чтобы мои картины производили впечатление зверя, только что убившего».

«Ты живешь моментом. То, что я живу сегодня, делает меня оптимистом. Я родился с натурой оптимиста. Я оптимист, и все».

«Я никогда не шел на уступки: ни для моды, ни для ограничений, ни для чего-либо».

Когда Бэкон стал знаменитым художником, его пригласили на бал в королевский дворец, где принцесса Маргарита мило, но фальшиво пела. Бэкон сунул два пальца в рот и освистал принцессу. Королевская семья навсегда вычеркнула Бэкона из списка своих благовоспитанных подданных.

1977. Частная коллекция

Он все делал неправильно: с детства и до самой смерти, которая тоже была абсолютно неправильной. Ему было 82 года, когда он рванул из Лондона в Испанию вслед за тем, кого любил. И умер в Мадриде от инфаркта, отвергнутый и непонятый. Многомиллионное наследство он завещал почти чужому человеку. Ему было за пятьдесят, когда врачи запретили алкоголь. А он отметил этот запрет грандиозной дружеской попойкой. Хроническая астма выбивала его из седла, когда отец под угрозой жестокого избиения заставлял скакать на лошадях. Друг и любовник, бывший военный летчик Питер Лейси избивал его до полусмерти и однажды выкинул из окна второго этажа, сильно покалечив. В день трагического самоубийства другого близкого человека, Джорджа Дайера, проходила чрезвычайно важная для Бэкона персональная выставка в Париже, и он просто скрыл на два дня факт смерти, чтобы не испортить впечатления от своего триумфа. И только потом разразился серией невероятных кричащих от жуткой боли картин, в том числе знаменитых «черных триптихов», посвященных погибшему другу. Эту картину он написал спустя шесть лет после гибели Дайера (продана за $49 812 500, аукцион Christie’s). Его погибший любовник с деформированным лицом и телом застыл в черной раме из куба. Тень у его ног со следами крови – это силуэт самого художника. И вы все еще удивляетесь этому потоку бессознательного в его работах? Бэкон словно доказывал свою теорию: «Живопись – это образец собственной нервной системы, проецируемой на холст». Он был человеком крайностей во всем: в игре, в любви, в дружбе… Настоящая дружба, говорил он, это когда «двое готовы разорвать друг друга в клочья». Неразлучные «риск и удача» сопровождали его по жизни. Пожалуй, больше всех на свете он любил свою няню, Джесси Лайтфут, которая неизменно делила с ним радости и невзгоды. Бывало, она подворовывала для него еду в трудные дни безденежья и кормила посетителей подпольной рулетки в их квартире вкусными сандвичами, но так и не успела увидеть его богатым и знаменитым. В одном из своих интервью Бэкон заявил, что верит в «ничто. Мы рождаемся и умираем, и все. Ничего больше».