Гай Ханов - Моя энциклопедия искусства. Ваш гид по музеям и галереям мира. Книга вторая

1992. Частная коллекция

Эта танцующая под дождем влюбленная пара в сопровождении дворецкого и служанки более двадцати лет будоражит воображение поклонников Веттриано. Так беззаботно и самозабвенно мечтают вальсировать в объятиях друг друга, наверное, все влюбленные. Веттриано прав: «Когда люди сидят вечерком на диване, им всегда приятно представить, что эта танцующая пара – они сами». Возможно, Джек не самый умелый художник, но образы, которые он создает, близки и понятны его романтично настроенным фанатам. Оригинал этой картины был куплен на аукционе Sotheby’s за один миллион триста тысяч долларов. Но каждый желающий может повесить у себя дома репродукцию. Всего было продано более десяти миллионов копий этой картины. Попробуйте объяснить искусствоведам или художникам, многие годы потратившим на свое профессиональное образование, как эта раскрашенная картинка с застывшими в танце фигурами, срисованными из популярного руководства для иллюстратора, могла стать «иконой» для миллионов поклонников Джека Веттриано? И почему этот художник-самоучка заставляет трепетать сердца зрителей? Веттриано не пишет с натуры. Он фотографирует с помощью старенького «Кодака» своих моделей в придуманных сюжетах, ставит фотографию на мольберт и вписывает в разметку на холсте свои образы. И пока специалисты спорят о художественной ценности такой живописи, оригиналы его картин скупают богатые коллекционеры, а копии разбирают миллионы любителей в разных странах. Джек не претендует на вечность. Его больше занимает коммуникация со своей аудиторией. Эти «винтажные» картины напоминают голливудские постеры и рассказывают вечные истории взаимоотношений мужчин и женщин, для которых личная жизнь важнее всего на свете. Веттриано слишком фигуративен и конкретен, чтобы вписаться в ландшафт современного искусства, предпочитающего перформансы и сложные метафоры. Сам он называет свое творчество «ремеслом», а себя – «народным художником». Возможно, это правильнее, чем исчезнуть безвестным творцом в надежде на посмертное признание. В 2003 году королева Елизавета II вручила ему орден Британской империи за заслуги перед Великобританией.

1920. Берлинская галерея современного искусства

Возможно, его смерть была самой нелепой среди известных художников. В 65 лет, вернувшись наконец из эмиграции в родной Берлин, он напился до беспамятства и рухнул с лестницы, ведущей в подвал дома. Потеряв сознание, Гросс захлебнулся в собственной рвоте. К безудержному пьянству его подталкивала депрессия от осознания своего положения изгоя-эмигранта, тоска по родине и невозможность творить так же вдохновенно, как когда-то в далеких двадцатых в кромешном аду столицы Германии. Там, на родине, он был знаменитым. Его боялись и ненавидели. А как можно любить зеркало по утрам? Георг Гросс не писал портреты красивых дам и благородных мужчин. Он был карикатуристом. А значит, подвергал высмеиванию и обличению все, что мы прощаем себе сами. И даже на этой картине, посвященной свадьбе с любимой женщиной, он не смог быть серьезным. Ее полное название «Даум выходит замуж за своего педантичного, как автомат, Джорджа в мае 1920 года, Джон Хартфилд очень рад этому». «Даум» – это анаграмма Мод, так Гросс называл свою невесту и будущую жену Еву Питер. Даум прекрасна и соблазнительна в отличие от ее жениха, уродливого робота-автомата Джорджа (как с американским акцентом называл себя художник). Правда, в картине много странного и для нас необъяснимого. Например, что это за третья рука, ласкающая сосок полуобнаженной невесты? Ева и Георг Гросс прошли вместе через все испытания, которые выпали в судьбе мастера. Было время, когда он был самым известным и востребованным политическим и социальным карикатуристом в Веймарской республике Германии. Его считали коммунистом, и он принимал участие в знаменитом «восстании «Спартака», вспыхнувшем после революции в России. Блестящий рисовальщик и график, он создал собственную концепцию искусства на основе не признающего традиций дадаизма. «Я хотел выступить против этого мира взаимного разрушения… Я видел героизм, но, казалось, он был слепым… гораздо чаще я видел страдание, глупость, голод, трусость и ужас». Только не думайте, что Гросс – это просто карикатурист, он был великолепным художником, точно отражающим свое время.