Гай Ханов - Моя энциклопедия искусства. Ваш гид по музеям и галереям мира. Книга вторая

Все, кто уже читал мою первую книгу, знают, что она, так же, как и эта, состоит из мини-новелл о художниках, каждая из которых наполнена страстями и эмоциями, личными судьбами авторов знаменитых и не очень полотен, которые позволяют читателю заглянуть в мир самого мастера, определяющего, каким будет в конечном итоге возникший на его картине образ.

Эту книгу вам будет не скучно читать, и, главное, вы не будете больше чувствовать себя посторонними в музеях и галереях мира. Она родилась на основе моего блога в Инстаграме (@art_vincent_) по просьбам моих читателей.

Это моя вторая книга о художниках. Первая разошлась рекордным тиражом по десяткам стран мира и признана в издательстве бестселлером. Ее читатели живут повсюду в России: от Владивостока до Калининграда и от Архангельска до Владикавказа.

Трудно представить, что этот художник – современник Веронезе и Микеланджело. Кажется, так могли творить только авангардисты XX века. Неслучайно сюрреалисты считали Арчимбольдо своим предтечей, а оптические иллюзии Сальвадора Дали явно были вдохновлены причудливыми фантазиями этого живописца. Он был учеником ученика великого Леонардо да Винчи и, по всей видимости, получил доступ к загадочным наброскам и рисункам великого мастера. Арчимбольдо вполне мог стать, как и его отец, художником, создающим на полотнах сюжеты библейских историй. Но позднее Возрождение в Европе постепенно теряло силу, обретая иные черты в причудливых полотнах нового стиля, названного искусствоведами «маньеризмом». После титанов Возрождения художники-маньеристы казались слишком вычурными и претенциозными, зацикленными на личных переживаниях и страстях. Арчимбольдо стал одним из тех, кто представил абсолютно иной взгляд на живопись: без героев и исторических сюжетов, без богов и мадонн. Иногда его картины кажутся плодом нездоровой психики, иногда остроумными шаржами. Кому еще могло прийти в голову создать портреты реальных людей, придавая им черты то овощей и фруктов, то экзотических рыб и животных. Он был портретистом при императоре германской империи Фердинанде I; организатором празднеств при Максимилиане II и собирателем диковинных предметов и невероятной всячины для первой кунсткамеры императора Рудольфа II. Арчимбольдо едва избежал обвинения в магии и колдовстве, когда девушка, которую он нарисовал, используя «овощную палитру», неожиданно умерла. При жизни Арчимбольдо был одним из самых почитаемых и узнаваемых художников, к тому же обласканных сильными мира сего. Рудольф II присвоил ему звание пфальцграфа – управляющего дворцом, которого удостоился когда-то знаменитый Тициан. К сожалению, до нашего времени дошли только несколько десятков картин этого уникального художника-маньериста. После смерти Арчимбольдо был несправедливо забыт на несколько столетий, пока не оказался востребованным сюрреалистами.

1935. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

С этим автопортретом он не расставался до самой смерти, так же, как и с кошками, которые в несчетном количестве бродили «сами по себе» по его огромной швейцарской вилле. Но «королем кошек» он стал уже в одиннадцать лет, когда вышла его первая книжка с 40 чернильными рисунками и рассказом о пропавшей любимой кошке Мицу. Идею подсказал поэт Рильке, ради которого его мать развелась с отцом Бальтюса. С тех пор кошки стали моделями и талисманом всей его жизни. Как и юные девушки, вдохновлявшие на странные, а порой вызывающе откровенные картины, напоминающие по технике итальянских живописцев XV – XVI столетия, которых он так любил копировать. Он категорически не желал признавать себя ни экспрессионистом, ни сюрреалистом. Термин «магический реализм», пожалуй, более всего подходит к застывшим во времени персонажам его полотен, наполненных тайными знаками и символами. В зеркалах на его картинах отражается почти театральная жизнь его юных моделей, словно мечтающих проскользнуть в «крохотную щель, которая открывается на долю секунды между окончанием старого и началом нового дня, чтобы оказаться вне времени и вне изменений в месте, где находится все, что мы потеряли», – как написал поэт Рильке в предисловии к книжке маленького Бальтюса. Может, об этом мечтал и сам художник на тесном чердаке своей первой мастерской в Париже, когда любимая девушка Антуанетта де Ватвиль вышла замуж за богатого дипломата, и «король кошек» задумался о самоубийстве? Но он все-таки женился на ней. Она родила ему двух сыновей и стала любимой моделью, навсегда оставшись на его картинах юной девочкой, похожей на Алису из страны чудес. К сожалению, ей пришлось делить его с многочисленными натурщицами и даже с племянницей, Фредерикой, которая однажды надолго осталась в его постели и на полотнах. Последнюю любовь своей жизни, юную японку Сэцуко из рода самураев, на 35 лет моложе себя, он встретил в Японии. Сэцуко провела с ним три десятилетия, пока в 93 года легендарный Бальтазар Клоссовски не исчез в той самой «щели вне времени», о которой писал Рильке, оставив нам свои бессмертные полотна.