Валерий Шанин - Вокруг света без виз

В 1995 году было подписано компромиссное Дейтонское соглашение о создании федеративного государства Босния и Герцеговина в составе двух образований – Республики Сербской и Федерации Боснии и Герцеговины. Причем Республика Сербская состоит из двух частей, одна на юге страны – в нее мы и въехали, а вторая – на севере, возле Хорватии. Эти части соединены районом Брчко, который выведен в самостоятельную административную единицу.

Автобус из Требинье в Сараево ходит только два раза в день – рано утром и поздно вечером. Первый мы уже пропустили, второй ждать не хотелось. Придется выяснять, как в Республике Сербской обстоит дело с автостопом.

Транспорта было мало. Машины на трассе появлялись редко. Но мы втроем простояли на дороге меньше часа. Водитель «Фольксвагена» Славко оказался сербом. Он тут же стал рассказывать нам о войне, в которой и сам, еще будучи подростком, принимал самое непосредственное участие. Естественно, описывал он войну с точки зрения сербов. Рассказывал о зверствах и этнических чистках, творимых мусульманами. Даже специально сделал небольшой крюк, чтобы показать нам православную часовню, установленную у входа в узкое ущелье.

– Сербов здесь не расстреливали, а живьем сбрасывали вниз на камни.

Славко высадил нас на трассе у поворота на Фочу. Уже стемнело. Заниматься ночным автостопом без особой на то необходимости смысла нет. Лучше поискать место для ночлега. В горах была уже поздняя осень, а от реки, протекающей параллельно дороге, поднимался густой туман, окутывая нас мокрым и холодным одеялом. В такой сырости точно замерзнем.

Мы прошли несколько километров в сторону Сараево, но дорога упорно шла вдоль реки. Неужели так и придется идти пешком всю ночь? И тут мы увидели мост. За ним начиналась проселочная дорога. Самое главное – она уходила куда-то в сторону от реки. Стоило пройти по ней буквально несколько сотен метров, как окружение разительно изменилось. Промозглая сырость осталась позади. По обеим сторонам тянулась дубрава. Будем надеяться, что мины здесь во время войны не ставили. Или уже успели убрать. Мы свернули с дороги и с комфортом устроились на толстом слое палой листвы под развесистым дубом. Густая крона защитит нас не только от утренней росы – а она наверняка здесь будет, но и скроет от яркого света полной луны.

Автостоп с утра не заладился, поэтому мы приехали в Сараево на автобусе. В городе есть два автовокзала. Центральный находится в самом центре города у железнодорожного вокзала, а восточный – на окраине. Именно на него мы и попали. Один из пассажиров нашего автобуса посоветовал пройти немного по улице до конечной остановки троллейбуса – и указал направление.

Пошли. Вначале на одном доме я увидел несколько выбоин, потом – на другом, третьем. Не сразу понял, что это следы от снарядов и пуль. Хотя после окончания войны прошло-то уже свыше десяти лет. Но отметины на домах остались. Их, похоже, специально не заделывают как напоминание о трагедии. Незаживающие раны остались и в сердцах ожесточенных гражданской войной людей.

Дошли до конечной остановки троллейбуса. В кассе купили билеты.

– А вам куда именно нужно ехать? – поинтересовалась билетерша.

– В самый центр, к вокзалу.

– Тогда вам лучше ехать не на троллейбусе, а на трамвае. Пройдите вниз по переулку буквально сто метров, там будет трамвайная остановка.

Мы так и сделали. Спустились вниз и сели в трамвай, идущий прямо к вокзалу. Прокомпостировали билеты, едем, разглядываем в окно переживший войну город. На одной из остановок заходят контролеры. Я протягиваю им прокомпостированные билеты. И тут…

– Это не те билеты. У вас билеты на троллейбус, а вы едете на трамвае. Платите штраф за безбилетный проезд!

Я возмутился:

– Так мы же не местные. Из России. Даже и не знали, что у вас тут разные билеты. – Кстати, именно билетерша, продавшая нам ТРОЛЛЕЙБУСНЫЕ билеты, и посоветовала ехать на трамвае. Даже не удосужившись предупредить, что проданные ею билеты у нас не прокатят.

У меня создалось ощущение, что именно упоминание России и вызвало неожиданную для меня бурную реакцию. Скорее всего, контролеры были боснийцами и с сербами у них были личные счеты еще с войны. А россияне, как известно, в той войне поддерживали именно православных сербов.