Касс Санстейн - Мир по «Звездным войнам»

Кроме того, нам нравится то, что нравится окружающим. Как только где-то поднимается шумиха, мы хотим знать, в чем там дело. В глубине души людям свойственно стремление к общему знанию и общим переживаниям. Каждой нации нужны события, которые объединили бы самых разных ее представителей, вот почему у нас столько праздников, фильмов, телешоу и спортивных соревнований. Выход на экраны нового эпизода «Звездных войн» стал общенациональным праздником.

И не так уж важно, насколько хорош этот фильм! Если новый эпизод объединяет тебя с миллионами жителей твоего города или с людьми по всей стране и даже во всем мире, один этот факт радует душу. В раздробленном мире «Звездные войны» стали столь необходимой нам соединительной тканью. Неважно, юноша вы или старик, демократ или республиканец, в любом случае с вами будет интересно поспорить о том, первым выстрелил Хан или нет, справедливо ли оценены приквелы и что движет поступками Рей и Кайло.

В «Звездных войнах» много говорится об империях и республиках, в них есть прямые отсылки к падению Рима и расцвету нацизма. Простое, почти наивное несогласие с несправедливостью империй находит отклик у многих народов. Однако сага не сбивается на поучительный тон. Она феминистская? (Отчасти.) Она о христианстве? (Да.) Исповедует ли она буддизм? (Пытается время от времени, но в целом нет, вовсе нет, она не имеет отношения к буддизму.) Можно интерпретировать сагу самыми разными способами, она приглашает к спорам, она вызывает поклонение.

Сила так и остается загадкой, но каждый из нас четко понимает, где Светлая сторона, а где Темная. «Звездные войны» знают, что человеческое сердце вмещает их обе. Лукас не поддерживал партию дьявола, как и Абрамс, но они отдавали себе отчет в том, сколь притягательной она бывает. Возможно, Уильяму Блейку, проводившему много времени на Темной стороне, «Звездные войны» показались бы наивными. («Энергия – есть вечное блаженство».)

«Звездные войны» изображают – и пробуждают – глубочайшие чувства детей к родителям и родителей к детям. В саге отражена побеждающая мощь этих чувств – и в то же время их противоречивость. Когда отец или сын смотрят, как Вейдер спасает Люка или как Кайло убивает Хана, это возвращает нас к греческой трагедии, к Фрейду, к основам человеческих взаимоотношений. Джозеф Кэмпбелл, ставший для Лукаса мастером Йодой, отмечал потребность людей «чувствовать восторг бытия. В конце концов это и есть главное, и именно такие подсказки помогают нам открыть этот восторг в самих себе». В «Звездных войнах» такие подсказки есть.

Жанр «Звездных войн» – космическая фантастика, но лучшие сцены в них удивительно интимны. Они не связаны с космическими кораблями, взрывами или странными существами, не связаны с республиками или восстаниями. В этих сценах один человек хочет видеть и видит в другом человеке хорошее, порой – после самых чудовищных событий. Это происходит с глазу на глаз. Прощение благословенно даже более, чем милосердие, ибо «благословенны оба – и кто дает, и кто берет его» [24]. Если повезет и если ты твердо решил любить себя несмотря ни на что, упорное стремление другого человека простить тебя может привести к искуплению, порою – в форме подвигов беззаветной храбрости.

Несмотря на все рассуждения героев о судьбе и предназначении, «Звездные войны» настаивают на свободе выбора. Это важнейший урок саги. Поступками, совершенными по собственной воле, человек может изменить ход событий, даже когда тот кажется неизбежным. Он может исправить ситуацию – если не в широком масштабе, то хотя бы в малом. Мальчики с фермы могут решиться и полететь на Альдераан. Эгоистичные контрабандисты могут вернуться и одним выстрелом спасти приятелей («Я их сделал, Люк. Взрывай эту штуку, и домой!») Увидев кровь на своих шлемах, штурмовики могут покинуть Первый Орден и помочь пленнику с озорным взглядом, который окажется лучшим пилотом в галактике. Мусорщики могут спасти маленького дроида по имени ВВ-8, после чего выяснится, что им в руки попал самый прославленный световой меч галактики.

«Звездные войны» – волшебная сказка, но это не просто очередное переложение мономифа Кэмпбелла. Она куда более поверхностна и в то же время гораздо глубже. Это и «Флэш Гордон», и вестерн, и комикс. На первый взгляд сага говорит о предназначении, но на самом деле это история о распутье на дороге и о решении, которое нужно принять здесь и сейчас. Она оказалась всеамериканской и одновременно универсальной, поскольку говорит о самом важном, о том, что делает нас людьми, – о свободе выбора посреди туманного будущего.