Шарон Ротбард - Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

Ил. 72. Амнон Нив, Амнон Шварц и Дани Шварц. Проект обновления Маншии. Обложка журнала «Архитектура в Израиле», 1984 год.

В конце концов ответственность за выполнение этого заказа была возложена на Амнона Нива, Рафи Рейфера, Амнона Шварца и Дани Шварца. А ландшафтному архитектору Гиллелю Омеру поручили разработать проект парка на этом участке.

Точно так же, как под лозунгом развития в 1950-е годы власти разделались со Старым городом Яффы, в наши дни слово «планирование» служит оправданием для сноса оставшихся палестинских районов – Аджами и Джабалийи. Окончательное уничтожение Маншии тоже прикрывалось звучными фразами о «реставрации» и «обновлении города». Осуществить проект, предложенный Нивом, Рейфером и двумя Шварцами и обещавший широкомасштабное корпоративное строительство, так и не удалось. И хотя его отдельные элементы были включены в окончательный план района, большая часть территории оставалась выглаженной и плоской, несмотря на головокружительные инвестиции и высокие коммерческие ожидания.

На практике этот итоговый проект был до боли знакомым. Он поразительно походил на видения любимого сына Тель-Авива Нахума Гутмана. Разбомбленная, заброшенная Маншия, похоже, отслужила свой срок в виде живописных руин (одно время здесь регулярно снимались фильмы, в том числе «Казаблан»). Пришла пора окончательно очистить этот участок, чтобы он стал наконец таким, каким его всегда видел народный художник: только голые, пустынные дюны.

Как и в случае с другими земельными участками, конфискованными государством в 1948 году, власти озаботились тем, чтобы проживавшие в Маншии палестинцы не могли вернуться и потребовать назад свою собственность. Прежние линии улиц и границы между участками были уничтожены, и новые маркеры появились в совершенно других местах. Самый простой (и, как следствие, наиболее распространенный) способ использовать новые пустые пространства – заполнить их садами и автомобильными стоянками, и Маншия не стала исключением.

Бог дал – Бог взял, территорию расчистили, и новая, асфальтово-травяная пустыня раскинулась на месте прежней, песчаной. Железную дорогу, по которой с 1892 года доставляли в Иерусалим паломников и перевозили товары, разобрали, и вместо нее протянулся ряд автомобильных стоянок. Само вокзальное здание было переоборудовано под Музей Армии обороны Израиля. Прямо напротив мечети Хасан-Бек, самой знаменитой достопримечательности Маншии, чудом уцелевшей в ходе военных действий 1948 года, муниципалитет решил разбить парк в память о еврейских «освободителях» Яффы, а обрамляют этот мемориальный холм опять же автомобильные парковки и автобусная станция. Другие части района превратились в свалку строительных отходов или же были полностью зачищены бульдозерами, так что остались голые пустыри.

Ил. 73. Один праведник в Содоме: Аба Эльханани, мемориал, посвященный Маншии. Из журнала TVAI, 1976, № 4 (зима).

И последним штрихом в этой жутковатой картине стала закладка парка науки имени сэра Чарльза Клора (оформление было завершено лишь в 1970-е). Названный в честь британского финансиста, пожертвовавшего крупные суммы денег на нужды нового государства Израиль, и спроектированный ландшафтным архитектором Гиллелем Омером, это еще один выровненный пласт того, что называлось когда-то Маншией. Опять сионизм заставил пустыню цвести, только на этот раз трава была искусственной и выкрашенной в зеленый цвет.

Естественный цикл: уничтожение, разрушение, опустошение, а затем цветение, – продемонстрированный проектом развития Маншии, был всего лишь подходящим фоном для истинной архитектурной аллегории «Старая новая земля» / Тель-Авив. В Маншии оксюморон Герцля воплотился в жизнь, показав местную, истинно тель-авивскую интерпретацию смешения «старого» и «нового».

Три архитектора, участвовавших в проекте обновления Маншии – Амнон Нив, Амнон Шварц и Дани Шварц, – также ответственны и за единственный из завершенных в этом районе проектов, призванных сохранить хоть какую-то связь с прошлым. В 1978 году они использовали последние остатки палестинской Маншии (помимо мечети Хасан-Бек) – три стены отдельно стоящего дома, который так или иначе был бы выпотрошен, – в каче стве фундамента-каркаса для того, что в конце концов станет музеем «Эцель». Официально открытый в 1983 году, Бейт-Гиди (дом Гиди), как его еще называют, посвящен памяти бойцов «Эцель», погибших при «освобождении» Яффы в 1947–1948 годах [194]. В экспозиции музея прослеживается история этой полувоенной организации, с подробным отчетом об участии «Эцель» в конкретных, часто имеющих неоднозначную оценку исторических эпизодах. Среди прочих кровавых событий, например, резня в Дейр-Ясине, случай с «Альталеной» [195]и – в центре всего – захват Яффы.