Шарон Ротбард - Белый город, Черный город. Архитектура и война в Тель-Авиве и Яффе

Концепция развития Старой Яффы предусматривала превращение Яффы из «Большой зоны» в Яффский холм, или «Античную Яффу» [187]. Все эти варианты – «Большая зона», «Яффский холм» и «Античная Яффа» – означали, что Яффу больше не рассматривают как реальный арабский город. Охране подлежали и выделялись как значимые в основном достопримечательности, связанные с крестоносцами и христианством, такие как форт и церковь •, скала Андромеды (отсылка к Древней Греции), находки, связанные с невыделяющимся еврейским присутствием в городе, с наполеоновским эпизодом. Был запущен и беспрецедентный археологический проект, в рамках которого предполагалось отыскать древнеримские артефакты и следы более ранних эпох, особенно относящиеся к библейским временам. Надо сказать, проект этот продолжается и по сей день.

Архитекторы Саадия Мендель, Элиезер Франкель и Ора Яар стали группой избранных, которым доверили разработку и воплощение в жизнь проекта развития и реставрации Старой Яффы. Однако с учетом того, что значительная часть местной городской планировки уже целенаправленно перекраивалась во время и сразу после вооруженного конфликта, можно считать, что военные деятели вроде Фаглина также внесли свою лепту в формирование облика Старой Яффы. На самом деле то, что архитекторы приступили к проектированию Старой Яффы после разрушения ее военными, точь-в-точь повторяет схему 1937 года, когда с британской армией на том же самом месте сотрудничали архитекторы Шор и Кендалл. Яффе предъявили архитектурный проект, который учитывал факты новой реальности, сложившейся после Войны за независимость 1948 года, приукрашивал их и отражал чаяния и культурные ценности новых земельных собственников.

«Большая зона» согласно этому плану была превращена в парк под названием ха-Писга («вершина»). В конце концов, среди целей проекта «Старая Яффа» было сотворение бренда. Реконструированная зона служит чем-то вроде фасада Старой Яффы, но самого города за этим фасадом больше нет. Оставшиеся жилые дома, в соответствии с новым законом и утвержденным проектом, заселили исключительно художниками, ремесленниками и архитекторами [188]. Среди первых, кому довелось насладиться экспроприированным, был большой друг Хаима Хефера, журналист и писатель Дан Бен-Амоц.

А от старинной Яффы осталась лишь эта кучка чудом уцелевших зданий, церковь Святого Петра, пушка Наполеона и скала Андромеды в море. Яффа стала чем угодно, только не арабским городом. На ее месте появился «Форт Яффы». Яффа стала теперь Старой Яффой, Древней Яффой, Античной Яффой. В середине XX века Тель-Авив построил для себя европейский средневековый форпост в духе крестоносцев.

Археологические находки можно смело назвать главными полезными ископаемыми в Яффе. Археологи начали здесь раскопки, чтобы уничтожить свидетельства в поддержку одной национальной апологетики и отыскать свидетельства в поддержку другой: археологию использовали, чтобы вырвать из контекста современное назначение объектов и стереть память о недавних событиях.

Ил. 69. Саадия Мендель, Элиезер Франкель, Ора и Яков Яары и Гиллель Омер: проект обновления Старой Яффы, перспективный вид, начало 1960-х. Выполнен по заказу Корпорации по развитию Старой Яффы, муниципалитета Тель-Авива и по поручению премьер-министра. Из частного собрания Цви Эльхаяни, архив «Архитектура в Израиле».

Но происходящее в Яффе – это было только начало, эксперимент. Эксперимент, который так удался в ее Старом городе, повторился чуть ли не во всех остальных арабских городских агломерациях, захваченных в 1948 году, – в Акре, Тверии, Цфате, Назарете, Кесарии, Рамле, Лоде и Беэр-Шеве чудесным образом возникали «старые новые» города благодаря государственно-муниципальным корпорациям и проектам застройки с правительственными субсидиями. Новонайденные свидетельства «античности» проецировались на эти городские центры, причем дело доходило до абсурда. Например, древним городом объявили Беэр-Шеву, хотя она была построена османскими властями в 1900 году, на тринадцать лет позже основания Неве-Цедека и за девять лет до розыгрыша участков в Ахузат-Байте. Как и в Старой Яффе, в Эйн-Кереме в Иудейских горах и в Эйн-Ходе у горы Кармель, палестинские руины обживала израильская богема. Во всех этих местах культура выполняла особую миссию: помогала заново заселять опустевшие арабские кварталы, превращая заброшенные руины в места для жизни и работы, в площадки для выставок и перфомансов, фестивалей классической музыки и прочих театральных действ.