Джессика Ву: Диета красоты. Система питания голливудских звезд

– Доктор Ву! – выкрикивает она, увидев меня. – Слава богу, вы здесь! Посмотрите на мое лицо.

Она указывает на воспаленное круглое пятно в самом центре подбородка. С медицинской точки зрения это похоже на инфекцию, вызванную пропионовой бактерией акне. Другими словами, у нее выскочил прыщ.

Да, возможно, это не совсем экстренная медицинская ситуация, но просто подумайте: вы когда-нибудь видели фильм, в котором у актрисы, исполняющей главную роль, на лице был огромный прыщ? Конечно, нет. У знаменитостей просто не может быть прыщей. Хотя на самом деле они у них есть, причем, всегда. По два-три раза в месяц ко мне поступают такие «экстренные» звонки со съемочных площадок и из телевизионных студий со всего города. (Однажды меня даже позвали ввести ботокс, хотя и это не было чрезвычайной ситуацией. Просто при съемке сериалов всегда появляется много свободного времени.) Еще до моего приезда визажист пытается – и, естественно, у него это не выходит – замазать прыщ тональной основой, а главному оператору даже приходится изменять освещение в надежде сделать прыщ не столь заметным на экране. (Можете себе такое представить?) Но когда все это не срабатывает, всегда обращаются ко мне.

C 13 лет не было ни дня, когда, проснувшись, я не обнаруживала бы чего-то нового на своем лице: то новый прыщ, то новые ранки от них – очередная причина спрятаться с головой под одеяло и вернуться ко сну. Мама уверяла, что скоро я все это перерасту, что все подростки страдают от прыщей. Но это не объясняло, почему тогда у моей младшей сестры был идеальный молочно-персиковый цвет лица (да еще и фигура балерины). У нее никогда не было прыщей, и я жутко этому завидовала. Почему я не такая?

Однажды утром я проснулась с необычайно большой, настоящей россыпью заполненных и сочащихся гноем прыщей прямо в центре правой щеки. Я уже представила, как мне придется натягивать шляпу или распускать волосы на лицо, пока воспаление не пройдет, впрочем, как всегда. И вдруг меня осенило: все царапины и порезы мама обрабатывает перекисью водорода. В чем тогда разница? Я была уверена, что немного перекиси водорода – и мое лицо будет абсолютно чистым! Я аккуратно приложила к лицу пропитанную пероксидом ватную палочку, но быстро сообразила, что процесс пошел и прыщи моментально запекаются. Я нетерпеливо вылила три полных бутылки пероксида в самый большой сосуд, который только смогла найти, глубоко вдохнула и первым делом погрузила туда лицо.

Я до сих пор помню запах – его отвратительную сладость – и, конечно, боль. Все дико горело. Моя кожа – теперь вся покрытая пузырями и волдырями, гноящаяся и грубая – стала еще хуже, гораздо хуже.

Сколько себя помню, я всегда была одержима кожей и уходом за ней. Росла я в Южной Калифорнии во времена, когда золотым стандартом красоты была Кристи Бринкли [2] с ее милой внешностью девочки-серфингистки и удивительным загаром лица – на нее хотела быть похожей каждая девочка-подросток. Будучи американкой тайваньского происхождения (мои родители переехали в Штаты в 1960-х гг.), у меня просто не могло быть подобной внешности. Прыщи скрыты под добрым слоем косметики, а локоны, несомненно, не имеют ничего общего с ее локонами. Я испробовала множество кремов для лица, средств для умывания – в основном то, что можно было достать в аптеке.

Если я и не могла быть похожей на модель, рекламирующую купальники, возможно, я могла бы по крайней мере уменьшить количество этих оставляющих рубцы пузыристых прыщей.

Только в старших классах моя мать наконец начала водить меня по дерматологам (престарелым врачам, в основном мужского пола), и каждый такой поход оказывался хуже предыдущего. Один из таких врачей намазал на мою покрытую струпьями щеку какую-то жирную мазь и сказал (и по сей день я помню все слово в слово): «Ну вот, уже значительно лучше». Естественно, что лучше на самом деле не было и меня, как и раньше, продолжало обсыпать.