Елена Каштанова - Компромисс

– Если они не были друзьями, почему тогда именно ему твой брат отдал собаку?

– Ну, наверное, больше никто не взял. Ты думаешь, кому-то нужна здоровенная чужая псина в доме?

– А Крис почему взял?

– Да откуда мне знать? Я бы, конечно, их сослэшила, если бы это был не Димочка.

– А что Димочка? Его нельзя слэшить?

– Куда уж ему! Много чести. Жена, дети, небось еще куча любовниц. Он в школе первым бабником был. Скучнейшая жизнь, в общем.

– А Крис? Каким он был в школе?

– Я на два года младше его училась, поэтому их тусовку особо не знала. Насколько я помню, задротом он был и ботаником. Такой худенький дрыщ в очках. Правда, гордость школы, олимпиадник и все такое.

Я прыснул. Это описание категорически не подходило сегодняшнему Крису, тому парню модельной внешности с ослепительной белозубой улыбкой, который даже на больничной койке умудрялся так себя подать, что все медсестры вокруг плясали.

– Его обижали?

– Да кому он нужен? У нас вообще никого не обижали, вполне цивильная была школа, лицей физико-математический.

– Эмм… – я прифигел. – А как ты на филфаке оказалась?

– А это у моих родителей надо спросить. Наш дом к этому лицею по микроучастку приписан был, и всем было пофиг, что я в их математике не шарю. Родителям удобно, когда оба ребенка в одной школе рядом с домом, а мое мнение никого не интересовало.

– Хм, ну ладно. А дальше что было? Отдал брат Крису собаку, и что?

– Ну они возились с этой собакой целыми днями, в какой-то кинологический клуб ходили, гуляли, дрессировали и все такое. Мама ругалась, что Димка на экзамены забил. А потом он уехал поступать в Питер, и что там было дальше – я вообще не в курсе.

– А когда вернулся, они общались?

– Я думала, что нет, он же вернулся уже с женой и сыном, не до того было. Родители жены им квартиру здесь купили, они живут отдельно, мы почти не встречаемся. Илюш, я же говорила, вряд ли я чем-то помогу. Если между ними и был какой-то конфликт, меня в подробности не посвящали.

– А твой брат – он… какой? Расскажи о нем. Я хочу понять, как мне себя с ним вести, если вдруг будем встречаться.

– Ну, тут ты не очень надежный источник информации выбрал. Я слишком пристрастна. Мы никогда особо не ладили. У нас в семье было довольно неровное отношение к детям. Дима – первенец, гордость родителей, отличник и вообще молодец. А я – так, случайно получилась. Мне всегда его в пример ставили с подтекстом, что если он это мог, то почему я такая дура и не могу. Ну и вообще ему больше с рук сходило. Типа Ира не помыла посуду – ужас-ужас, а если Дима не помыл, то у него же экзамены, ему некогда такой фигней заниматься, "ты что не можешь за братом поухаживать" и все такое. Вряд ли после этого мы смогли бы стать друзьями. Но так не только со мной было, он вообще всегда умел хорошо устроиться за чужой счет. Как с той собакой, например, сбагрил ее в добрые руки, а ее ведь кормить надо, гулять, прививки всякие, ошейники, это же денег куча и времени. Сначала ему родители давали, конечно. Но потом-то он уехал и вообще забил на эту проблему. И так во всем. Кто черчение за него делал, кто сочинения писал. Потом женился удачно – родители жены и квартиру, и машину им купили. На работу его папа устроил через каких-то знакомых. В общем, упрекнуть его не в чем, он неплохой человек, но как-то и похвалить особо не за что. Мы с ним друг друга недолюбливаем, поэтому лучше не упоминай, что мы с тобой встречались, это будет не в твою пользу.

Ира как будто нарочно употребила прошедшее время, давая мне шанс исправить его на настоящее. Я шансом не воспользовался. Как-то и мне, и ей стало вдруг очевидно, что все кончено. И не потому, что появился кто-то другой (уверял я себя), нет, все началось гораздо раньше. Нам стало друг с другом скучно – не было общих увлечений, не находилось интересных тем для разговоров, секс стал просто механикой, да и всегда ей был, если честно. У меня никогда от нее не заходилось сердце, не подкашивались ноги, не порхали в животе бабочки. Я помню свою первую любовь – вот там реально руки дрожали от возбуждения, колени слабели, а в груди все так замирало, будто проваливалось куда-то, как на американских горках. Крис не создал эту пропасть между нами, он просто помог осознать ее существование.

– Ир, – начал я. Нужно было сказать самое важное, так будет честно. – Мне было с тобой хорошо.

– Но чего-то не хватало, да? – Я кивнул. – Странно, что ты только сейчас это понял. Три года все-таки. Я иногда боялась, что тебе придет в голову сделать мне предложение. Например, когда ты мне телефон подарил. Это было так романтично.