Н. Биндер - Грехи молодых людей

Наконец, кроме этих, как бы привилегированных мест, сотни и тысячи проституток наполняют вечером улицы, бульвары и площади Петербурга и Москвы, продавая себя первому встречному. Это всего чаще – потаенные проститутки, избегающие надзора полиции и медицинского осмотра, а потому самые вредные и опасные для общественной нравственности и здоровья.

Это – мрачное и ужасное, по выражению г. Шашкова, море порока, глухо ревущее под ногами цивилизованного общества, разрушающее семью и увлекающее в свои бездны тысячи жертв. Эту проституцию, по справедливости, можно назвать громадной фабрикой сифилиса.

Из всего, что мы сказали, совершенно ясно, что характер явной и тайной проституции у нас совершенно такой же, как и в Западной Европе.

В экономическом отношении публичные женщины также разделяются на два главных класса: одни из них живут самостоятельно (одиночки) и пользуются всей выручкой от своего промысла, другие же находятся в зависимости от своих эксплуататоров (содержателей публичных домов), относящихся, к ним, как ко всякому другому товару. Положение этих последних, без сомнения несравненно хуже, чем первых, так как они находятся совсем в руках содержательниц публичных домов.

Самостоятельные проститутки, к которым принадлежат все живущие вне домов терпимости, весьма часто занимаются каким-нибудь ремеслом, подспорьем которому служит разврат.

Днем они – портнихи, белошвейки, цветочницы; и т. п., вечером – тот товар, о котором сказал поэт:

Вечером они стараются пополнить свой скудный дневной заработок посредством проституции. Эти проститутки гораздо порядочнее и трудолюбивее женщин, живущих в публичных домах; из них те, которые живут на местах, конечно, гораздо обеспеченнее живущих на квартирах; последние почти постоянно находятся в долгу и почти всегда кончают тем, что вступают, волей или неволей, в публичный дом.

Вообще для женщины необходимо множество благоприятных условий, чтобы стать самостоятельной. Основная причина проституции – бедность, голодная, униженная, постоянно оскорбляемая и эксплуатируемая бедность, а потому большинство проституток должно попадать в экономическое рабство (эксплуататоров) порока. Широкая система интриг и козней, раскидываемая этими эксплуататорами для гибели несчастных женщин, устроена весьма ловко, и редкой жертве удается выпутаться из расставленных сетей.

Общество привыкло смотреть на проституток, как на совершенно погибших, отверженных, до мозга костей пропитавшихся пороком женщин, совершенно не думая о том,

Да, общество и знать не хочет, как и почему эта отверженная женщина вступила на этот страшный путь, который приводит ее, наконец, в самую глубь омута, в котором погибают последние проблески человеческого чувства и сознания, заглушаемые беспробудным, отчаянным пьянством и самым грубым отвратительным цинизмом. Общество не хочет сознать, что часто оно само виновна в этом страшном падении, в этой гибели человеческого существа, которому оно не умело или не могло подать помощи.

Оно заклеймило печатью презрения и ненависти эту женщину, которая пала вследствие неправильности и несовершенства социальных условий, и считает себя правым. Но так ли должно относиться к падшей женщине? Не следует ли, напротив, стараться всеми силами вытащить ее из этого омута? Не следует ли устранить причины, сопутствующие этому падению? Никакими строгими или репрессивными мерами не остановишь мутного потока публичного разврата, разрушающего семейные связи, с каждым днем принимающего все более и более громадные размеры и грозящего потопить в своих мутных волнах все, чем гордится человечество: невинность, свежесть и непорочность чувств, честь и т. д. Да, наше надменное презрение, наше слишком великолепное негодование и слишком жестокое отвращение не могут быть оправданы тем, что, может быть, самая глубокая крайность, самое безвыходное положение, голод и холод, а иногда невежество ввергли женщину в омут разврата. Падение никогда не совершается сразу, мгновенно, а происходит постепенно. И не должно забыть, что