Влада Багрянцева - (не) Целуй меня!

– А почему ты из арбалета не стреляешь? – интересуется Себастьян, которого я давно обещал взять с собой на тренировку, но удалось только сегодня.

– Потому что арбалет – это слишком брутально, – говорю, доставая из футляра на поясе очередную стрелу.

– Я думал, у тебя обычный лук. А это целая установка, космический аппарат какой-то…

– Это блочный лук*. Снайперская винтовка в мире стрельбы из лука – видишь вот эти штуки? Это и есть блоки. В обычном луке таких нет, ты берешь стрелу, натягиваешь тетиву и целишься, но пока ты целишься, тратишь энергию на ее удержание, что влияет потом на скорость и точность. Тут за тебя все делают вот эти полочки, ты натягиваешь тетиву и целишься столько, сколько нужно. У меня есть оптический прицел, но он для соревнований, в обычных тренировках я его почти не использую, слишком малое расстояние в зале. Пальцами я не натягиваю – для этого есть специальное приспособление, видишь? Такой зажим называется релиз. Классические лучники тянут пальцами, поэтому у них есть перчатки и накладка на плечо, чтобы тетива, когда спружинит, не нанесла вреда.

– Обалдеть…

Себастьян – альфа, мой единственный и неповторимый друг с первого курса. Не знаю, как вышло так, что мы с ним подружились – он слишком тактичный и интеллигентный для меня, человека более скромного и более неадаптированного к социуму я прежде не встречал. Высокий, худой, носит очки, если улыбается, то всегда настороженно, не сразу понимая, делают ли ему комплимент или это такое скрытое издевательство – типичный ботан. Со мной он тоже поначалу общался осторожно, но потом расслабился и рассказал о себе. Тогда-то и выяснилось, что он из очень обеспеченной семьи, но тщательно скрывает это, чтобы не выделяться среди других. Папа одно время всерьез думал, что я с ним встречаюсь, пока Себастьян не признался ему, краснея, что я его как омега не привлекаю. Правда, ради этого признания папе пришлось сильно постараться – весь вечер он активно намекал ему, что я очень выгодная партия и мальчик вообще всесторонне одаренный. Иви ржал – его всегда забавляло наше с папой стремление выпихнуть друг друга замуж. Папа глубоко в душе боится, что я, как и он, этого не сделаю никогда.

В зале стрелкового клуба мы с Себастьяном сидим после занятий. Он, понятное дело, сидит, я стреляю. Потом я провожаю его до дома, сам тоже иду домой, где папа как всегда готовит ужин – пахнет на всю округу, он у меня умница, готовит практически из ничего просто потрясающие вещи.

– Йен, я тебе только звонить собирался, – говорит он, и я понимаю, что разуваться пока не стоит. – Съездишь в булочную?

– Пап, – вздыхаю я. – Просил же заранее предупреждать, чтоб по пути зайти…

– Прости, прости! Я забыл!

Чехол со снаряжением я вешаю на крючок для одежды и выхожу во внутренний дворик. Под понятием «съездить» имелся в виду велосипед, машины у нас нет и никогда не было, и если я раньше завидовал своим сверстникам, которых в школу привозили родители, то потом понял, что во всем нужно искать плюсы – на школьном автобусе добираться было куда интереснее.

Булочная «Пончики Макса» находится в двух кварталах езды от моего дома, рядом с районом, где располагаются студенческие общаги моего универа, там обычно всегда людно в любое время суток, по вечерам особенно. Несмотря на то, что через три недели соревнования по стрельбе и через полтора месяца экзамены, состояние у меня донельзя умиротворенное – на улице весна, деревья все в цвету, запах потрясающий. Все такое свежее, радостное, солнечное, что я улыбаюсь, поворачивая на велосипедную дорожку рядом с аллеей. И люди все вокруг такие радостные, красивые, влюбленные… В одной из парочек, идущих справа и немного впереди я узнаю Томаса с омегой из нашего универа, который наряжен в такие обтягивающие кожаные штаны, что трусов под ними точно нет, иначе было бы видно. Идет рядом со Скоттом, трясёт белокурой гривой, губы подозрительно розовые, как будто зацелованные, улыбается, сучка, и лепестки эти ебучие в волосах – весна, блядь, у него. И этот козлина тоже улыбается. Весело им, походу.

– Аа-а! – вопит омега, смешно перебирая ногами и отбегая вперед по инерции, когда я врезаюсь рулем прямо в его обтянутый зад. – Ты что, слепой?! Куда ты едешь?!

– Извини, я случайно! – говорю без капли сожаления, глядя не на него, а на растерянного Томаса, который помогает ему отряхнуться. – А ты почему не на собрании?

– Чего? – Томас поднимает на меня свои огромные ланьи глаза. – На каком еще собрании?