Юлия Ридл - Близнецы. Испытание прошлым

– Поворковали, голубки? – сверкнула фальшивой улыбкой Ирка Давыдова, присаживаясь на соседний ряд и с нездоровым любопытством поглядывая в нашу сторону.

Блин. Ненавижу гадину. Первая сплетница на потоке. Принесла ее нелегкая. О продолжении разговора придется забыть до следующего перерыва.

– Я ее выгнал, – заявил Максим мне на ухо, устраиваясь рядом со мной.

Кого он выгнал? Куда и зачем? С трудом выныривая из собственных мрачных раздумий, с искренним недоумением уставился на свою копию.

– Олю, – разъяснил брат, когда понял, что до меня не доходит, о чем он вообще сказал.

Вот еще новости. Супер! Мало мне своего геморроя, так еще и близнец подкидывает дерьма на вентилятор. Я так радовался, что он остепенился, нашел хорошую, добрую девушку. Что за херня у нас обоих происходит в жизни? Еще вчера были счастливы, а сегодня все пошло по одному месту.

– Почему ты ее выгнал? У вас же все хорошо было. Что-то случилось? – устало спросил, задумчиво почесав макушку.

Макс нахмурился и посмотрел куда-то вдаль. Его длинные пальцы выбивали какой-то бешеный ритм по поверхности парты.

– Просто я понял, что мы не подходим друг другу, – выпалил он на одном дыхании.

Обалдеть. Он за ней, как умалишенный, бегал больше месяца, что для него уже поистине героический подвиг, потом все лето жил с ней вместе и после всего этого вдруг решил, что они не подходят друг другу? Что-то тут не так. Я же видел, как брат трепетно к ней относится. Пожалуй, можно сказать, что он даже менялся ради нее: стал более серьезным и ответственным. Просто не верилось, что он на ровном месте просрал свою рыжулю. Должна же быть серьезная причина, а не тот бред, который он несет.

– Не пудри мне мозги: или говори правду, или иди нахрен, – даже направление рукой указал, где, по моему мнению, находилось это замечательное место.

– Она придумывала, как нам отметить полгода, – страдальчески произнес близнец, состроив жалостливую мордашку.

Вот оно в чем дело. Максим внезапно осознал, что стремительно приближается рубикон, после которого все его предыдущие отношения стабильно сходили на нет. Шесть месяцев – максимальный срок его любви. Но ведь он сам себя программирует на расставание.

– Все твои страхи только у тебя в голове. Неужели ты не понимаешь, как тупо поступил? – моя бровь взметнулась вверх. – Сам придумал, что серьезные отношения – это не про тебя, сам поверил в эту чушь, сам разрушил все, что старательно строил все это время.

Закрыв ладонью глаза, брат молча переваривал мои слова. Но выводы сделал совсем не те, что мне бы хотелось услышать.

– Она меня все равно бросит. Зачем ей такой долбоеб? Лучше разойтись до того, как привяжусь к ней еще сильнее. Так проще, – на полном серьезе стал уверять меня Макс в правильности своего решения.

Первый раз в жизни видел в глазах близнеца сомнение в самом себе. Фантастическое зрелище, но, увы, понять куда делась его самоуверенность и докопаться до сути, похоже, придется мне.

– Ты точно долбоеб, даже спорить не буду.

Увлекательную беседу прервала Гадюка, появление которой возвестило о начале лекции.

Неожиданный вопрос Миши, заданный прямо в лоб, выбил почву из-под ног, и я сильно растерялся в первые секунды, потеряв дар речи и впадая в полный ступор. Сердце сжалось от ужаса перед грядущим разоблачением. Глубоко втянул носом воздух, пропитанный недоверием, и ощутил, как в районе затылка зашевелилась липкая паутина страха.

Как он догадался, что между мной и Артемовым что-то было? Хотя по большому счету это не так уж и важно. Есть проблема посерьезней: прямо сейчас нужно решить, что мне делать дальше. Отрицать? Выкручиваться? Уйти в глухую несознанку? Рассказать все без утайки? Выдать только ту часть, где Стас просто мой бывший педагог? Как правильно поступить?! Господи, мозг уже плавится от этого сумбура, а выхода пока не вижу.

Если правда всплывет позже, Силаев меня точно не простит. Изучив его достаточно хорошо, знаю, что он не выносит ложь в любом ее проявлении. А я уже и так умудрился наврать с три короба там, где это было вовсе необязательно. Рисковать нашими отношениями не могу. Похоже, придется поговорить откровенно, и будь что будет.

Мысленно дал себе пощечину: хватит тянуть кота за яйца. Пауза уже слишком затянулась.

Сделав мучительный выбор, с трудом начал выдавливать из себя слова, чувствуя, что шагнул в пропасть со скалы:

– Он был моим преподавателем на первом курсе, и…