Юлия Федотова - Свет. Испытание Добром?

– Ты мучитель, – сказал Йорген обиженно. – У тебя нет чувства товарищества! Столько испытаний мы преодолели вместе, плечо к плечу, можно сказать. Столько пережили. И после всего этого ты спрашиваешь меня про жабью икру?! А ведь ее даже в билетах не было!

– Я задал дополнительный вопрос, – тоном непреклонным и суровым возразил Черный Легивар. – Билеты не могут учесть всего, что обязан знать боевой маг. Жабья икра – важнейший ингредиент…

– Да это я уже усвоил, – огрызнулся студиозус. – А ты не мог про нее дома спросить, раз уж она для тебя так важна? Не на экзамене? – Он был раздосадован до крайности. – Ну надо же! Целый балл срезали, и все из-за какой-то земноводной ерунды… из-за ингредиента, я хотел сказать…

Глаза Легивара нехорошо сверкнули, и Йорген счел нужным поправиться, потому что впереди был зачет по истории магии.

– Вот если ты меня еще и на истории заваливать станешь – больше мы не друзья! Так и знай! И жить переселюсь в комнаты при трактире! Буду бездельничать, пьянствовать и водить распутных девиц. И моя преждевременная смерть от стыдной болезни будет на твоей совести!

Угроза возымела действие. Легивар Черный заговорил примиряюще:

– Йорген, ну как тебе не совестно? Никто тебя не «заваливал», я лишь хочу, чтобы ты стал хорошим боевым магом. Ведь не на предиктора учишься или там травника какого-нибудь. Враг в бою…

– Враг в бою уж точно не спросит меня про жабью икру. Не сомневайся! – выпалил ланцтрегер фон Раух. – И даты моровых поветрий его тоже не заинтересуют. Вот только попробуй спроси меня на зачете про моровые поветрия – не прощу!

…Второй семестр подходил к концу.

«Если после всей этой истории нам суждено уцелеть, больше никогда в жизни не прибегну к колдовству! Клянусь! – сказал однажды в сердцах Йорген фон Раух, едва не погибнув во мрачных пещерах Хагашшая. Но, подумав, прибавил: – Или наоборот. Пойду учиться на колдуна!» Так оно и вышло.

Два месяца без малого занял обратный путь, и легким его никто не назвал бы. Тьма покинула мир, но это не значило, что покой и благодать мгновенно воцарились в нем. Многие твари подохли сразу – те, кому мозгов не хватило скрыться от дневного света, хлынувшего на землю в прорехи дождевых туч. Но шторбы, вервольфы, злобные гайсты и прочие разумные порождения мрака – они никуда не делись, они продолжали существовать, как существовали тысячу лет до Испытания: прятались днем, выходили на охоту ночью. И Ночную стражу в королевстве Эренмарк никто не собирался упразднять.

Однако молодой король Видар и слышать не хотел, чтобы столичным ее гарнизоном продолжал командовать ланцтрегер фон Раух, величайший герой наших дней, избавивший мир от великого Зла! Слишком скромная должность для такой выдающейся персоны, решил он. И пожелал видеть ланцтрегера при дворе. В общем, королевская милость и всенародная любовь обрушились на бедного «героя» такой лавиной, что ему ничего другого не оставалось, как бежать от них в чужие края. Тут и пришелся кстати обет, данный когда-то на нервной почве. Обеты нарушать нельзя – это признавал даже молодой король Видар. Скрепя сердце он отпустил своего нового приближенного в обучение, должность старую за ним пока сохранив. И ланцтрегер недолго думая направился в соседний Эдельмарк, в Реоннскую академию тайных наук. Просто других учебных заведений подобного рода он не знал… Хотя нет, слышал еще про Хайдельскую оккультную семинарию, альма-матер ведьмы Гедвиг Нахтигаль, но ошибочно полагал, что готовят там исключительно лекарей и повитух.

На самом деле особой тяги к тайным знаниям Йорген не испытывал, и карьера мага его не прельщала. Поэтому вначале он планировал всего лишь пересидеть в Реонне месяц-другой, пока на родине не поулягутся страсти вокруг его персоны. Но идея стать колдуном неожиданно нашла поддержку в семье, и даже ландлагенар Норвальд не стал возражать.

Отцу не по сердцу была вся эта шумиха вокруг сыновей. Пусть один оказался славным героем, но второй-то – главным злодеем, едва не ввергнувшим мир во Тьму. И чем скорее позабудут о первом, справедливо полагал старший фон Раух, тем скорее забудется и второй, поселившийся затворником в отчем замке – подальше от глаз людских, на чердаке заднего крыла – подальше от взоров родительских.