Юлия Ридл - Близнецы. Испытание прошлым

– Неубедительно, мой золотой, – Стас язвительно поцокал языком, сложив руки на груди, и покачал головой из стороны в сторону. – Врать ты так и не научился. Я же сразу справки навел и обратил внимание на то, что официально за тобой числится комната по соседству с неким Ляпуновым Григорием, а на самом деле живешь ты с Силаевым Михаилом, который, в свою очередь, должен делить кров вместе со своим близнецом Максимом. Вы встречаетесь?! – не скрывая ревности, прорычал преподаватель, сжимая кулаки.

Сука! Все-то он успел разнюхать. Конечно, глупо было надеяться, что Станислав не подготовится к нашей встрече, раз уж приложил столько сил, чтобы тут меня разыскать и устроиться преподом. Значит, придется прибегнуть к запрещенному методу – банальному шантажу.

Я потихоньку приближался к двери. Стратегическое отступление, так сказать. Но последнее слово сегодня все равно останется за мной.

– Не слышу ответа! – рявкнул Стас, явно задетый за живое. – Мне сломать через колено твоего любовничка, чтобы ты удостоил меня своим вниманием?

Молча достал из кармана телефон и, нажав нужные кнопки, с вызовом посмотрел в сердитое лицо Артемова.

– Мой золотой мальчик, как же я соскучился, – отчетливо раздалось из устройства по всему помещению.

Самоуверенный цветущий вид мужчины исчез в мгновение ока. Он осуждающе нахмурился и шумно засопел, широко раздувая ноздри.

– Как понимаешь, весь разговор был записан. Если ты посмеешь хотя бы посмотреть в сторону Миши, я тебя с говном смешаю, ославлю не только здесь, но и за территорией кампуса, – предупредил ледяным тоном, окидывая бывшего волной презрения.

– А ты изменился, – словно не веря, что я способен на нечто подобное, то ли восхитился, то ли ужаснулся Стас, сузив глаза.

– Учителя хорошие были, – нагло бросил я, разворачиваясь.

Что ж, один – ноль. Следующий шаг за Артемовым. Уж он-то придумает достойную ответку к бабке не ходи.

Как ошпаренный выскочил из кабинета, меня била дрожь, с удовольствием бы сполз по стенке вниз, но не мог себе этого позволить, потому что на подоконнике сидел Миша. Макс куда-то умотал, как обычно все и делали на перерыве, а мой парень терпеливо дожидался меня.

Я буквально повис на нем и зарылся носом в шею, жадно вдыхая родной аромат. В этот момент мне было абсолютно наплевать на то, что подумают студенты, курсирующие по коридору. В объятиях любимого человека так хорошо и спокойно. Вот бы стоять так вечно.

– Солнце, что случилось? Ты из-за нового преподавателя так психовал? Вы знакомы? Он обидел тебя? – многочисленные вопросы посыпались на мою несчастную голову, без этого разрывающуюся от боли.

– Все в порядке, – тихо пробормотал я.

– Это ты уже говорил, – аккуратно обхватив ладонями подбородок, Михаил с тревогой заглянул в мои глаза. – Прошу, доверься мне, я же вижу, что тебя что-то беспокоит. Чего ты боишься? – умоляющий тон резал по живому и бередил потаенные струны души.

Блять! Он переживает, это понятно, но как ему рассказать? Не могу. Если он узнает правду, то конфликт со Стасом неизбежен. А кто выйдет из него победителем? Я слишком хорошо знаю, что Артемов не проигрывает. По крайней мере раньше точно не знал поражений. Так рисковать недопустимо. Моя задача – уберечь Силаева и держать его подальше от бешеного препода.

– Миш, хорош. У меня просто нервы ни к черту из-за учебы: она еще толком не началась, а я уже хочу, чтобы скорей наступили каникулы, – слегка прижался губами к гладкой щеке любимого.

Резкий хлопок двери заставил обернуться. Стас стоял напротив нас и с ненавистью смотрел на моего парня. Через секунду он опомнился и, чтобы не привлекать к себе лишнего и ненужного внимания, поспешил прочь.

– Хватит. Сейчас ты мне все объяснишь, – Михаил схватил меня за руку и потащил в пустую аудиторию.

Я уныло плелся за ним, лихорадочно обдумывая, как выкрутиться из этой ситуации с наименьшими потерями.

Когда Ярик показался в дверном проеме, на него было страшно смотреть: потерянный взгляд, неестественная бледность, тень тревоги на лице. Сначала он остановился как вкопанный, а затем, увидев меня, неровной походкой приблизился и, обвив шею ледяными руками, прижался всем телом. Твою мать, да он же дрожит. Испытав мгновенный укол жалости, укутал его в своих успокаивающих объятиях.

Заметил насмешливую ухмылку одногруппника, пробегающего мимо. Показал студенту увесистый кулак и состроил зверскую рожу. Конечно, теперь еще и слухи по универу стремительно распространятся, подобно лавине, сошедшей с горы. Коридор – не самое удачное место для обнимашек. Но мне до этого, в принципе, нет никакого дела: посудачат да перестанут, переключатся на свежую сплетню. До зубовного скрежета надоело прятаться и шифроваться. Может, пора обнародовать наши отношения? Но к этому вернусь позже, сейчас в приоритете – душевное равновесие Белова и его беда, про которую мне пока ничего не известно. Но сомнений в том, что любимому нужна помощь, нет.