Юлия Ридл - Близнецы. Испытание прошлым

– Как вас зовут, молодой человек? – кивнул препод Ярику.

– Константин Найденов, – неожиданно выпалил Белов и нахально ухмыльнулся.

Мы с Максом в шоке переглянулись. Ярослав совсем умом тронулся? Что это за дебильные игры с преподавателем?

– Какая удача. Ирина Матвеевна просила вам кое-что передать, а я запамятовал, – он с досадой хлопнул себя по лбу. – Очень хорошо, что вы не ушли, – мужчина улыбнулся, но мне показалось, что сделал он это как-то наигранно и фальшиво.

Этот человек нравился мне все меньше и меньше. А уж поведение любовника откровенно напрягало.

– Господа, если вы не знаете, что такое дисциплина, то советую посмотреть значение этого слова в толковом словаре, – отбросив в сторону мнимую дружелюбность, строгим тоном начал нас “воспитывать” преподаватель. – Сегодня первый учебный день, поэтому я прощаю вам вашу несобранность и попытку сорвать занятие. Но у меня есть четкое правило, которое мне хотелось бы, чтобы вы зарубили себе на носу: три предупреждения, и на мои лекции и семинары вы можете больше не приходить. Как вы будете в этом случае сдавать экзамен – это сугубо ваша проблема. Скажу сразу, мне плевать на ваших богатеньких родителей. Прогнуть меня у них не выйдет. Выводы делайте сами.

М-да. Что-то как-то резко расхотелось болтать на его парах. Суровый мужик, однако.

– Силаевы свободны, Белов остается, – Станислав Викторович гневно сверкнул глазами на Ярика.

Блять! Они знакомы? Откуда?

– Мой золотой мальчик, как же я соскучился, – едва за братьями захлопнулась массивная дверь аудитории, как Стас в два прыжка преодолел разделяющее нас расстояние и сграбастал меня в свои цепкие объятия.

В первые секунды я даже немного растерялся от такого неистового напора. Хоть и ожидал чего-то подобного, но не сразу смог отвернуть лицо, которое брюнет принялся покрывать быстрыми, короткими поцелуями. Приложив ладони к его широкой груди, с силой оттолкнул мужчину от себя, делая несколько шагов назад.

– Понимаю, ты злишься и имеешь на это полное право, но, пожалуйста, дай мне все объяснить, – он надвигался подобно урагану, что вот-вот сметет все лишнее на своем пути и непременно затянет меня в свою разрушительную тьму.

Невольно залюбовавшись мощью, решительностью и улыбкой своего бывшего, чуть не забыл об опасности, нависшей надо мной. Нельзя поддаваться его лживым речам. Он соврет – недорого возьмет, а мне потом опять страдать. Ну уж нет! Второй раз ни за что не поведусь на его сказки.

– Остановитесь, Станислав Викторович, – продолжая пятиться, выставил руку перед собой. – Не подходите ближе! – старался, чтобы голос звучал уверенно, но одна визгливая нотка все-таки проскользнула в конце фразы, выдавая мое реальное состояние, близкое к панике.

Преподаватель замер на месте и зло сверкнул глазами. Заметил, как его взгляд стал суровым и колючим, но спустя миг Артемов снова смотрел на меня доброжелательно и приветливо.

– Станислав Викторович, значит, – темноволосый чуть слышно ехидно хмыкнул. – Слав, прошу, давай поговорим. Нам же есть что обсудить, – не собираясь отступать, он продолжал давить на меня одним своим присутствием и непоколебимостью.

У него не было ни малейшего сомнения в том, что я рано или поздно сдамся и в очередной раз уступлю ему. Только в одном он просчитался, – больше нет того восемнадцатилетнего пацана, который безоговорочно доверял и слепо за ним следовал.

– Мне с вами обсуждать нечего. Надеюсь, что вам хватит ума не преследовать собственного студента. В нашем университете такие отношения недопустимы и строго наказуемы, – подняв выше голову, наконец смог взять себя в руки и посмотреть в некогда любимое лицо без унизительного страха.

Стаса аж перекосило: он побледнел от ярости, улыбка исчезла, черты заострились, губы вытянулись в ниточку, скулы напряглись, а черные густые брови сошлись у переносицы. Да, все-таки редкой красоты человек и прекрасный даже в гневе. Осознание, что у меня получилось выбесить его, грело душу.

– А отношения с Силаевым допустимы? – как гром среди ясного неба в оглушительной тишине прозвучал вопрос, которого я подсознательно очень боялся.

Мишку нельзя вмешивать. Что может сделать Артемов с неугодными ему людьми, – мне прекрасно известно.

– С чего вы взяли, что меня что-то связывает с Силаевым? – попытался засунуть свое волнение куда подальше и изобразить напускное равнодушие. – Да даже если и так, – показательно пожал плечами. – Какое ваше дело, с кем я провожу свободное от учебы время? Вам не кажется, что обсуждение моей личной жизни не входит в рамки ваших обязанностей? – приподнял бровь в притворном возмущении.