Юлия Ридл - Близнецы. Испытание прошлым

Мои запоздалые откровения были прерваны стремительным появлением в аудитории Максима. Следом за ним ввалились и другие одногруппники. Фух, кажется, пронесло, и пока можно выдохнуть с облегчением. У меня появилась маленькая отсрочка, а вместе с ней и возможность получше все взвесить и не пороть горячку.

Брюнет о чем-то тихо зашептался с братом, а я снова ушел в себя. Ничего страшного, по сути, сказать не успел, при желании еще можно все переиграть. Но надо ли?

В том, что Артемов приехал в кампус, моей вины нет, сам не ожидал такого поворота. Но у меня имелись другие причины испытывать угрызения совести перед любимым: за то, что был груб; за то, что не открылся перед ним сразу; за то, что вешал ему лапшу на уши. Мог же еще утром поделиться своими страхами и сомнениями. Мы бы вместе что-нибудь придумали. А я вместо этого струсил и позорно промолчал. Но, с другой стороны, мной двигала лишь одна цель ― оградить своего парня от возможных неприятностей с преподавателем. Кажется, пытаюсь сам себя оправдать. Черт, опять запутался. Как лучше сделать-то?

Телефон в кармане коротко тренькнул, сообщая о входящей эсэмэске. На этот звук у меня точно скоро появится аллергия. Нехотя достал мобильный. Номер неизвестный. Значит, ничего хорошего не жди. Да и начало сообщения, высветившееся на дисплее, не внушало оптимизма. Я уверен, что отправитель ― Стас. Ладно, если это действительно он, то просто отправлю гада в черный список. Разблокировал смартфон и уставился на экран:

“Слава, пожалуйста, приди после пары в библиотеку. Я прошу дать мне всего лишь пять минут.”

О, как! Просит он. Быстро, однако, тон сменил. Сразу после прочтения удалил послание. Станислав же с моей легкой руки полетел в пожизненный бан. Задумчиво покрутив телефон в ладони, все-таки сменил графический ключ. Никогда у меня не было секретов от Миши, мы знали шифры друг друга, но в нынешней ситуации лучше перестраховаться, потому что Артемову ничего не стоит начать написывать мне с другого номера. Если любимый первым откроет сообщение, то это будет настоящей катастрофой. Хватит мне того дерьма, что уже наворотил.

Ирина Матвеевна была, как всегда, неподражаема. Внимательно слушая лекцию, даже смог забыть на время о своей непростой ситуации. Но вместе со звонком вернулось тревожное состояние.

Силаев сверлил мое лицо пронзительным взглядом. Молча кусая нижнюю губу, вспомнил, что так и не выбрал, какой придерживаться тактики: ложь во спасение или горькая правда.

– Кто написал? ― кивнул он на мой телефон, лежащий на парте.

Зараза! Когда только успел заметить, что я сообщение читал?

– Очки готовы, пошел забирать, ― поддаваясь какому-то внезапному порыву, зачем-то ляпнул очередную ерунду и, спешно закинув тетрадь и ручки в рюкзак, дал деру из кабинета.

В коридоре меня начала поглощать непроглядная тьма. Все было как в тумане: перед глазами расплывалось, в висках стучало. Ноги сами несли на воздух. Выскочил на улицу и, жадно хватая ртом воздух, рухнул под ближайшим деревом. Подтянул коленки к груди, обхватил их руками и устало опустил голову.

Как дошел до того, что убегаю от самого дорогого человека на свете? Нет, понятно, что не вывез эмоциональной нагрузки из-за возвращения Стаса и из-за этого начал творить разную дичь. Но все равно ощущать себя полным идиотом неприятно. Мне же на самом деле нечего стыдиться, но одна маленькая ложь потянула за собой следующую, и теперь этот снежный ком, слепленный из глупого вранья, непременно ударит по моим отношениям.

– Яр, я твои очки еще вчера забрал, ― грустный голос Михаила раздался надо мной.

Вздрогнул от испуга и, задрав подбородок, смог лицезреть стоящего перед собой Мишу. Никогда прежде не видел его таким расстроенным. Красивые серо-голубые глаза потускнели, мощные плечи повисли безвольной плетью. От него за километром несло печалью и тоской. Какая же я сволочь. Думал только о себе, даже не предполагая, каково Мише из-за моего поведения. Поднял руку и, ухватив любимого за ладонь, потянул его на себя.

Брюнет плюхнулся на землю рядом со мной и прижался своим лбом к моему. Я уже достаточно причинил ему боли, хватит. Отныне буду говорить только правду.

– Стас был моим преподавателем на первом курсе, ― решительно начал свой рассказ, продолжая держаться за горячую лапу Силаева, как за спасательный круг. ― Он начал оказывать мне знаки внимания, но я сперва не понял, какого они характера. До Станислава у меня не было отношений с мужчинами, поэтому даже мысленно не мог себе представить истинную природу его интереса. Зато чуть ли не убедил сам себя в собственной гениальности. Как же, ведь такой интересный взрослый человек видит во мне равного и с удовольствием проводит в беседах со мной свое свободное время, ― я ехидно хмыкнул, вспоминая, каким наивным был дурачком.