Юлия Кои - (Не)любимый омега

Мать сузила глаза и Никита внутренне дрогнул. Он знал этот взгляд, когда можно было получить оплеуху.

– Никто не возьмет тебя после того как альфа тебя единственно что не пометил. Не чувствуешь, как от тебя несет? Пропах снаружи и изнутри, а побыли наедине всего ничего, – голос Елены стал жестким. – Ты уже все сделал, Максим у нас на крючке. Получим деньги, и не только покроем долги твоего проклятого отца, но и хватит на жизнь. Потом можешь развестись. А если родишь ребенка, то будешь обеспечен на всю жизнь.

Нижняя губа задрожала и Никита прикусил ее до боли, чтобы сдержать рвущиеся наружу всхлипы. Как все было просто в ее глазах. Он должен был выскочить за альфу, родить и жить припеваючи. А то, что жизнь превратится в ад, мать не брала в расчет. Елена всегда хотела только денег, и с завистью смотрела на браки тех, кто устроился гораздо лучше.

Она вышла замуж после быстрого и бурного романа. Толком не узнав друг друга, они с отцом поженились, думая, что деньги и основа в виде отношений, не нужны. Но уже к рождению ребенка супруги возненавидели друг друга.

Никита мог бы понять, что она хочет денег для себя и для него, но как бы он не пытался принять мысль о том, что помогает семье и себе, все в нем противилось этой затее.

– Или ты забыл, что тогда будешь торговать собой в борделе? Твое тело быстро износится и тебя будут отдавать не дорогим клиентам, а всякому отребью.

Желчь подкатила к горлу, ноги ослабели и Никита поскользнулся. Неловко ухватившись за воздух и выронив лейку, омега упал, подвернув ногу. Он перевернулся на живот и склонился над стоком, куда продолжала течь холодная вода. Но в нем уже ничего не осталось и он только корчился от бесплодных позывов.

– Хватит разыгрывать спектакль. Я все устрою, а ты раз вздумал всех нас по миру пустить, то не забывай, что пострадаешь самым первым.

Хлопнула дверь в ванную комнату и Никита остался один. С трудом выбравшись из ванны, он завернулся в полотенце и вышел в коридор. Вокруг было тихо, и только где-то в глубине комнат слышались напряженные голоса, но сил разобрать их уже не было. Никита хотел бы присоединиться к остальным, но еле переставляя ноги и прихрамывая, он только смог добраться до небольшой кушетки в коридоре, где и свернулся калачиком, дрожа от холода.

Как глупо все вышло. Сознание медленно ускользало, и постепенно омегу окутала нега и спокойствие. Тяжесть в груди и невыносимое томление угасли, позволив ему уснуть на пару часов, чтобы еще до наступления рассвета узнать приговор, вынесенный ему самыми близкими оборотнями.

Максим

Максим принял стакан с крепким алкоголем из рук Виктора и сел в одно из кресел в его кабинете. Рядом на диване сидел клевавший носом Елисей, и Виктор занял место рядом с ним, обняв мужа. Четверо оборотней спорили и рычали друг на друга почти до утра, и наконец-то пришли к соглашению, которым все остались недовольны, но поменять что-то было бы еще худшим решением. Никто не получил того, что хотел. Однако Максим был удовлетворен уже тем, что ему не придется связывать себя на всю жизнь с Никитой, а мать омеги, от криков которой разболелась голова, не получит то, на чем настаивала очень рьяно.

– Простите, что испортил вашу свадьбу, – буркнул Макс, опрокинув в себя весь бокал.

Жгучее ощущение прокатилось по горлу и на краткий миг согрело, тут же угаснув. Ему захотелось еще. Напиться до чертиков, чтобы забыть все произошедшее, а завтра быть не в состоянии стоять на ногах.

– Да, мог бы сдержаться хотя бы раз, – с раздражением бросил Виктор.

Макс поморщился и потянулся за бутылкой, которая будто нарочно стояла слишком близко к нему. Наливая себе вторую порцию янтарного напитка, он думал о том, что правда смог бы, окажись это кто-то другой, а не проклятый Никита. Прохвост засел в груди ядовитой занозой, яд которой опьянил. Альфа готов был упасть к его ногам еще до того как отведал на вкус, а когда лишь прикоснулся. А теперь все внутри разъедало от ярости при мысли о том, как его окрутили. Обвели вокруг пальца как последнего лопуха.

– Каждый может ошибиться, не так ли? – съязвил Макс, возвращая хмурый взгляд Виктору.

Уж он-то должен был понимать его как никто другой. Ведь сам купился на мордашку и феромон, едва познакомившись с Зайцевым. И только благодаря чудесному жениху, и в чем-то самому Максиму, друг избежал фатальной ошибки. А проклятый омега вернулся к своим проделкам.

– Я уже не раз повторил, – подал голос Елисей. – Врач подтвердил, что у Никиты началась течка, и хуже стало от того, что он напичкал себя подавителями до критического предела. Думаю, вы оба не виноваты в том, что произошло.