Irizka2 - Предварительное дознание

– Сколько тебе было, когда ты приняла лекарство? А когда ты вышла замуж? Планируете ли детей?

Сайман завалил её вопросами, выпытывал, смотрел огромными полными восторга глазами. Сначала меня беспокоило, что он будет приставать к ней или пытаться заигрывать, но и Сайман, и Альберт, и даже Надин, все видели в ней нечто инопланетное, удивлённо любовались, но перейти черту вежливого любопытства не пытались. Поэтому я быстро расслабился и включился в беседу, поддерживал смущённую Лори, отшучивался за неё, рассказывая небылицы.

Все смеялись, настроение неуклонно поднималось, и я чувствовал себя почти счастливым. Вскоре Лори освоилась и легко перетянула инициативу в разговоре на себя.

– Я была совсем юной, когда мне сделали укол. Я тогда уже три года жила в женском пансионате, мой отец и братья присылали мне письма и звонили. Мы не встречались, так как все говорили, что мужчины заразные, но, несмотря на это, девочки в нашем общежитии умирали, и мы ничего не могли сделать. – Лори печально кривила личико, когда говорила о смертях. – Сразу после вакцинации я вернулась домой. Моя старшая сестра и мать умерли, ещё когда я была совсем маленькой, но мне всё равно было очень грустно оказаться дома и не встретить их. Потом я несколько месяцев ездила по различным центрам на проверки и участвовала в нескольких передачах. На ШтадТв познакомилась со своим мужем, – она тут же изменилась в лице, и её улыбка стала игривой и хитрой: – Он почти сразу сделал мне предложение.

Лори любила поболтать, в офисе я часами слышал её звонкий голосок из кухоньки, куда ребята приходили за кофе и чтобы полюбоваться на нашу диву. Мне отлично работалось под её сплетни и глупости. Но в этой компании её болтовня заставляла меня смущаться, не знаю почему, но одновременно было стыдно от её безграмотности и от того, что хотелось заглядывать ей в рот и восхищаться. Она всегда вызывала у меня восхищение и странное благоговение. Сейчас же, под градусом, я был готов целовать ей ноги, хотя лучше пухлые мягкие губы, ведь это непременно бы заставило её замолчать.

Лори же выпила пару бокалов вина и вовсе стала чрезмерно говорливой:

– У меня двое детей, но их воспитывает няня. Или нянь? Как правильно говорить о мужчине воспитателе? Сейчас мне двадцать два, и мой личный гинеколог советует пока не спешить с дальнейшими родами. Я знаю, что дети очень важны и нужны, поэтому в будущем планирую родить ещё пару. Или троих. – Лори о детях всегда говорила с глубокой задумчивостью. Но с какими-то глупыми интонациями: иногда мне казалось, что она не воспринимает своих отпрысков как настоящих маленьких людей. Для неё это домашние забавные питомцы. – У меня родились два альфы, но я мечтаю о девочке. Говорят, при искусственном оплодотворении больше вероятность родить девочку. У тебя, Эд, ведь кузина после ЭКО появилась? – раньше Лори никогда не спрашивала о Камиле, хотя все в Ди Вельт знали о том, что в моей семье есть две женщины.

Обсуждать, чем и как живёт Лори Дёфнер, мне не нравилось – и так знал немало, а упоминание о муже навевало тоску. Лори – недостижимая волшебная фея, на которую я могу лишь смотреть, любоваться и дрочить по вечерам в гордом одиночестве. Для мужчин, таких как я, Сайман или Альберт, женщины навсегда останутся музейными экспонатами. Наверное, потому Сайман и просился в компанию – просто полюбоваться. Я тоже любовался. Безмолвно, без надежды и отчасти с детской наивностью радуясь любому проявлению её внимания. Но вряд ли это чувство имело отношение к настоящей любви. Просто любить мне было некого, и потому все мои чувства сконцентрировались на прекрасной, но недоступной девушке.

От личной жизни Лори разговор перетёк к общим темам – политике, погоде и лекарству. Это три основные проблемы, о которых сейчас говорили все. И о лекарстве, как и о мировых войнах, уверен, говорить будут ещё долго.

– Я читала, всё дело в добавлении гена гепарда. Поэтому многие человеческие болезни перестали на нас действовать. А ещё омеги и альфы получили течку и узел, как у котов! Даже обоняние у нас стало почти как у зверей. Я точно не помню, но раньше не могла отличить запах ели от сосны. А сейчас по запаху могу определить кто в комнате даже через закрытые двери. Ещё я слышала, что у тех, кто живёт на севере, на спине стала прорастать шерсть, и люди больше не боятся холода!

Лори часто говорила глупости, но её никто никогда не перебивал и не поправлял. В целом, я заметил, все мужчины смотрели ей в рот и, соглашаясь, кивали, какая бы чушь не вылетала из её прелестных губ. Над её шутками, даже глупыми – радостно смеялись, стоило ей заговорить – как все умолкали и с восхищённым вниманием следили за каждым словом. А когда Лори выходила в уборную, мужчины, как в старые времена, вскакивали со своих мест и провожали её кивком головы.