Саша Вуже - Альфа, альфа и омега

– Слышь, Авило, – ухмыльнулся Харри, – от тебя и так толку, как от слизня в двигателе. Трахни хоть как альфа. Или ты уже и этого не можешь?

Это стало последней каплей. Да что этот кусок аристократического дерьма с серебряной ложкой в заднице себе позволяет?! Раз Винс с Делады, он что – всегда будет хуже, никогда не будет Харри ровней?

Медленно встав, Винс подошел к Харри. Дернул за волосы, заставляя запрокинуть голову. Потянул сильнее, укладывая на одеяло и опускаясь сверху, коленом раздвинул ноги, глядя в глаза. Он прикосновения альфы Харри весь одеревенел, но стал послушным, будто у него внутри тумблер переключили. Лежал, ожидая того, что сделает с ним Винс, даже не моргал, твердый на ощупь, будто в его теле напряжена была каждая мышца. Губы Харри приоткрылись, взгляд стал потерянным, ищущим, дыхание – быстрым и тихим. Винс сжал его волосы сильнее, и Харри тихо заскулил, поднимая подбородок, открывая беззащитную шею.

Это после Винс подумает о том, что не стоит вестись на провокации, что Харри только того и надо: закончить все побыстрее. А еще Винс подумает о том, что сегодня, как и много раз до этого, хотел сделать все если не нормально, то… приемлемо. Чтобы это не было похоже на насилие.

Но это все будет потом, а сейчас Винс, утробно рыча, дернул в стороны полы рубашки Харри, отрывая с мясом пуговицы, и впился зубами ему в грудь (в шею было нельзя, этого Харри ему точно не простит).

Утробно заворчав в ответ, Харри внезапно приложил Винса кулаком по спине, попытался извернуться, но куда ему. Винс сжал угодившее к нему в руки тело только сильнее, снова зарычал, и Харри вдруг обмяк весь, а его омежий запах стал ярче, заполнил собой легкие Винса и его самого целиком. Не разжимая зубов, он зашарил по телу Харри, разводя полы рубашки в стороны, а затем потянулся к ремню, к застежке брюк, недовольно зарычал, когда она не поддалась с первого раза.

Злость и обида исчезли, переплавились в возбуждение, как межгалактическая плазма, попав в топливный бак корабля, превращается в чистую энергию. Винс всем телом ощутил, как Харри напрягся, как задрожал, когда Винс дернул вниз его штаны вместе с бельем, как согласно приподнял бедра, помогая и позволяя.

Пускай так, на несколько минут, но Винс мог представить… что все это происходит для удовольствия. По обоюдному желанию. Он скользнул по телу Харри вниз, туда, где запах омеги становился густым, как Тигриное облако, и опасным, как летящий в лобовое стекло болид.

Винс уткнулся носом в короткие волосы в паху, вдохнул глубоко и дернул Харри за бедра, заставляя перевернуться. Снова подтянулся выше, всем телом впитывая мягкое урчание, которое всегда издавал Харри, когда течка наконец брала над ним верх. Винс пробежался руками по его спине и шее, касаясь запястьями, следя за тем, чтобы его запах, запах альфы, оказался на коже.

Харри вздернул бедра, всхлипнув как-то совсем нежно и беззащитно, и… Пожалуй, Винс был все-таки плохим человеком. И плохим альфой.

Он потянул Харри за волосы, заставляя выгнуть шею и встать на четвереньки, провел рукой по позвоночнику, позволяя ярче почувствовать уязвимость позы. Отвесил звонкий шлепок по ягодице, не болезненный, но обидный, как каниса по носу щелкнуть.

– Так сильно хочешь, да? – прошептал Винс Харри в ухо, дурея от того, что почти слышит, как быстро бежит кровь по его венам, разгоняя возбуждение, как Харри все меньше становится вредной занозой в заднице и все больше – омегой. Его, Винса, омегой. Харри хныкнул и развел ноги сильнее, опустил веки, но Винсу этого было мало. – Такой маленький и такой возбужденный, – выдохнул он. – Многое готов отдать, чтобы я тебе вставил, да? Хочешь мой член, да? Скажи.

– Авило… – Харри, на мгновение приходя в себя, дернулся, а затем бессильно обмяк, сдаваясь, и длинно, тихо выдохнул.

– Ну же, детка, – мурлыкнул Винс. – Давай же, не упрямься, скажи мне это. – Опустив руку ниже, он сжал задницу Харри, а затем скользнул пальцами по дырке, уже влажной и готовой. – Скажи, как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул.

Винс погладил края, надавил кончиком ногтя, и Харри вскрикнул.

– Ну скажи, милый, – снова попросил он, зная, что Харри сейчас Империю готов продать за то, чтобы палец Винса толкнулся глубже. – Скажи, чего ты хочешь, и я тут же дам тебе это.

Харри замер, тяжело дыша, в руках Винса. У него была сильная воля, и Винс любил его неимоверно. И хотел, и ненавидел не меньше.

– Скажи, что хочешь меня, – потерся Винс носом о макушку Харри, продолжая удерживать его поперек груди и ласкать задницу. – Скажи, – он коснулся губами шеи, не думая, конечно, кусать.