55 Гудвин - Лорд Здец, принцесса и полпринца в придачу

Можно было заподозрить Дэна в тайной помощи, но моим любовником он перестал быть в тот же момент, как я был зачислен в студенты, и за три года учёбы я узнал его достаточно, чтобы увериться – профессиональная этика всегда была для него на первом месте.

Огорчаться из-за того, что роман с этим красавчиком закончился не начавшись, времени не было, да и желания тоже. Именно в Академии я наконец-то почувствовал себя в своей тарелке. Прежде мне казалось, что учёба несовместима с получением удовольствия, что это стихийное бедствие, вроде урагана – предотвратить нельзя и нужно просто переждать. В RADA всё оказалось в кассу, всё – к месту. Мне было интересно двадцать четыре часа в сутки, потому что даже сны мои были наполнены репетициями.

Опыт ролевика и реконструктора, кстати, пригодился – как только появлялась возможность засветиться в массовке какого-нибудь исторического или фэнтезийного сериала, я ей немедленно пользовался. Пару раз меня даже выбирали на роли с репликами.

Большинство моих товарищей по Академии изо всех сил стремились сделать актёрскую карьеру ещё в процессе учёбы, оно и понятно – за их спинами не было богатого папочки, готового оплачивать счета. Моя репутация сумасшедшего русского подкреплялась готовностью одолжить (а чаще просто подарить) денег на подходящий для прослушивания костюм или на то, чтобы с комфортом добраться до места кастинга. Одной из сокурсниц – ни разу не моей любовнице, кто бы и что бы об этом ни думал – я даже помог с билетами до Голливуда, когда пошёл слух о кастинге в новый сериал, который, казалось, был буквально создан для неё. Роль она получила, учёбу в Академии бросила, что в итоге обернулось для неё к лучшему – сериал за год сделал её мировой звездой.

Но если бы кто-то спросил меня, готов ли я обменять год в Академии на всемирную славу, я бы ни в жизнь не согласился. Мне было плевать, насколько я хорош, и что скажет по этому поводу мировое сообщество, я впервые в жизни кайфовал от занятий и не собирался жертвовать ни одним днём.

Зато, когда учёба всё-таки закончилась, моя, скажем так, благотворительность, начала возвращаться сторицей. Бывшие однокашники, едва получив хорошую роль и стабильную зарплату, знакомили меня со своими режиссёрами, помогали получить эпизодические роли в телевизионных шоу и небольших постановках. Меня это полностью устраивало – недолго, ненапряжно, весело, и с крутыми актёрами в кадре засветился – чем не жизнь?

Наверное, меня можно было бы упрекнуть в отсутствии амбиций, родители – если бы понимали, насколько легкомысленно я отношусь к своей карьере, наверняка так бы и сделали. Но амбициями – родительскими, тренерскими, партнёрш и даже, что греха таить, своими – я был сыт по горло ещё со времени танцевальных конкурсов. Так что для меня существовал один критерий выбора роли: будет ли мне это по кайфу или нет. Остальное не имело значения.

Зато к реконструкциям я относился, пожалуй, серьёзнее, чем к ролям. Просто понимал, сколько сил и бесплатного труда вложено в это дело энтузиастами, и очень боялся подвести товарищей по оружию. Поэтому, когда в очередном поединке мне на секунду показалась, будто лошадь подо мной не просто скакнула, а перекувыркнулась в воздухе, я думал лишь о том, как удержаться в седле и сбить противника, чтобы принести очки своей команде.

***

Столкнуть парнишку, летевшего мне навстречу с какой-то захудалой ржавой пикой наперевес, оказалось совсем не сложно. Ещё бы! Моя-то пика была не просто новой, но и отлично сбалансированной, со специальным утяжелителем, увеличивающем силу удара, с удобным креплением для руки. Понятно, что до оригинального средневекового оружия этой красоте было далеко, но и турнир был игровой, не совсем настоящая реконструкция. На фоне толп в костюмах троллей и эльфов и вовсе высшая степень реализма.

В общем, противник мой полетел на землю, да так, что я испугался, как бы он себе чего не повредил. Лошадь его сразу же ускакала от наездника, шлем слетел с головы, а сам рыцарь лежал на траве в полной отключке.

Я спрыгнул на землю и кинулся к нему, на ходу сбрасывая тяжёлые перчатки, упал на колени. Мельком отметил, что парень очень молод и чертовски хорош: светлые пшеничные волосы, полные, почти женские губы с чётким контуром, гармоничные черты лица – хоть статую Адониса с него ваяй!

Мальчишка был явно без сознания, и от страха, что я его серьёзно поранил, у меня тряслись руки и вскипали мозги. Я нащупал пульс на его горле – к счастью, чёткий и ровный. Заорал “Врача!” и принялся осторожно ощупывать шею, пытаясь понять, можно ли сдвигать его с места. Не обращал внимание на суету вокруг, пока через моё плечо не протянулась изящная женская рука, схваченная узким рукавом тёмно-лилового платья. В руке был большой пузырёк, вернее, правильно будет назвать его фиалом. Запах от этой штуки шёл такой резкий, что я чуть не задохнулся, а пострадавший, которому этот фиал сунули прямо под нос, часто заморгал и сильно закашлялся.