Рут Диксон - Теперь, когда ты заполучил меня сюда, что мы будем делать?

И странная вещь произошла в первый же день покупки мною одежды. Я примерила платье и вышла в другое отделение, подобрать себе другие предметы туалета. Очки свои я сняла в примерочной, и переходя из одного помещения в другое, вдруг увидела идущую мне навстречу поразительно красивую девушку. Только потом я поняла, что передо мной зеркало, и что в нем я вижу себя. Лишь с трудом я могла поверить в это». Покончив с внешним видом, Линн решила, что нельзя держать такую очаровательную девушку в мрачной квартире. Она нашла новую и сама меблировала ее.

«Я подумала: раз я столько времени провожу одна, то почему бы мне не окружить себя вещами, которые мне было бы приятно видеть и трогать?! Я выбросила все стекло и купила хрусталь, купила пушистые ковры, мягкие простыни и горы подушек, чтобы спать на них. Я наполнила холодильник вкусными вещами и угостила себя изысканными кушаньями. И все это потому, что я решила: нет для меня лучшей особы, чем я сама, и я заслуживаю всего самого лучшего, что могу достать. И я наслаждалась оргией нарциссизма, и это было удивительно хорошо».

А потом, конечно, случилось неизбежное. Несмотря на факт, что единственной персоной, для которой Линн старалась, была она сама, другие люди теперь не могли не обратить на нее свое внимание. Ее самоуверенность, новая постановка головы, новая походка, очевидная гордость и восхищение собой, действовали поразительно. В первый же день ее возвращения в лабораторию какой-то инженер-химик попросил ее о свидании, и она согласилась. «Главным образом потому, что я купила платье для коктейля, уж очень красивое, и мне хотелось одеть его. Мужчинами и сексом, как вы помните, я еще не интересовалась».

Свидание окончилось через полчаса после начала. Сидя в приятно освещенном зале, она выглядела обольстительно женственной и желанной. Но как только ее спутник сказал что-то о лаборатории, она сейчас же вернулась к старому, вступила в спор, начала горячо возражать.

В конце концов, он сам остановил ее: «Хватит! Я знаю, вы хорошо работаете, я наблюдал за вами целый год и не намерен проверять ваши способности в химии. Мне захотелось побыть с вами потому, что вы стали чертовски привлекательной женщиной. И вы обольстили меня. Мне известен ваш ум, я уважаю вас и восхищаюсь вашими способностями, но сегодня мне хочется узнать, что у вас есть остальное и я намерен это сделать, если вы не совсем бесчувственная, как утверждают слухи».

Это был самый настоящий вызов! Единственное, против чего Линн никогда не могла бы устоять. «Моя первая мысль была: сейчас же встать и уйти, но тут же я рассмеялась. Ведь это значило бы повести себя точно так, как он предсказал. И тогда я сразу поняла, что мне придется потрудиться гораздо больше, чем я предполагала».

И вместо того, чтобы уйти, Линн взяла его к себе домой. И они пошли в постель. Но она оказалась совсем неправа относительно необходимости потрудиться. Она еще не знала, что ее пробудившаяся чувственность перешла в сексуальность. Она вдруг открыла, что мужские ласки даже гораздо приятнее, чем прикосновение шелка к ее телу. Удовлетворение, которое она испытала, когда стала сама к себе относиться хорошо, теперь во много раз усилилось, когда еще кто то стал относиться к ней хорошо. И она вдруг обнаружила, что с удовольствием отвечает лаской на ласку. Ее аналитический ум принялся за работу, проверяя и оценивая целый ряд совершенно новых ощущений, которых она еще никогда не испытывала. И ощущения эти были такие, что она сразу поняла, насколько лучше ее роскошная кровать, когда ее делишь с лежащим рядом мужчиной.

И если раньше она удивлялась, к чему весь этот шум о сексе, то теперь она стала лидером среди его восторженных почитателей.

«Секс — это великая радость! Ничто на свете не может сделать человека более жизнеспособным и жизнерадостным, любящим себя и всех окружающих! Нет, я все еще не интересуюсь браком, хотя и живу сейчас с одним мужчиной. У меня с ним хорошие отношения — комбинация свободы и взаимной преданности, но к долгосрочному союзу я еще не готова. Пока что работа у меня еще играет более важную роль в моей жизни, но сейчас она занимает только часть ее, а не всю целиком. И в работе я теперь не такая непреклонная, недоступная, чувствую себя гораздо лучше с людьми. Фирма послала меня даже на международный конгресс вместо кого-то из мужчин, и я знаю, что прежнюю Линн никогда бы на него не послали, как бы хорошо она ни работала.

Ах, да! Разве я не сказала вам? Той секретарше я подарила во вторую годовщину своего нового дня рождения ценный подарок; и она воскликнула: „О, Линн, вы такая замечательная! Как бы я хотела быть похожей на вас!“.»