Почему я рассказал про сальсу Шули? Да просто она была известным у нас профессиональной исполнительницей сальсы и очень обрадовалась, когда узнала, что я был на этой конференции. Ведь всегда приятно узнать, что рядом есть человек, который разделяет твое увлечение. Девушка внимательно меня выслушала и сказала:
— Послушай, по всей стране, к примеру, в том же Тель-Авиве, есть много курсов сальсы, которые проходят в моцей шаббат — в субботу вечером. Почему бы тебе не найти такой центр и не начать посещать его?
А ведь и правда, если я уезжаю на шаббат, то могу приехать вечером на эти курсы, а оттуда вернуться в армию. Если же я на шаббат остаюсь на базе, то вечером могу сесть на автобус, приехать на курсы, а после занятий вернуться назад. Словом, мне эта идея понравилась, и я стал искать подходящие курсы сальсы.
Уже в следующий шаббат , в девять вечера субботы, я оказался в небольшом зале в городе Рамат-Ган, к востоку от Тель-Авива. Быстро снимаю с себя военную форму, складываю на стуле, надеваю тренировочный костюм и становлюсь в шеренгу людей в основном молодого возраста. Наша учительница сальсы Таль начинает урок. Она показывает движения, а мы стараемся их повторить. И я вновь погружаюсь в чарующий мир танца — в эти быстрые отточенные движения, в бесподобную латиноамериканскую музыку. Меня вновь, как в Эйлате, охватывает восторг от того, как двигается мое тело, которое словно купается в зажигательных ритмах мелодии.
С тех пор я почти каждую неделю приезжал в Рамат-Ган, чтобы вновь и вновь погружаться в это наслаждение. Сейчас я даже не понимаю, откуда у меня бралось столько сил! Ведь от проведения тренировок с солдатами и других обязанностей меня никто не освобождал. И к моим скудным четырем часам сна ни минуты добавлено не было.
Я настолько увлекся сальсой, что иногда приходил к Шули в ветеринарную клинику, и мы, закрыв дверь в зал для осмотра собак и включив музыку, разучивали движения. Обычно это случалось в воскресенье, перед тем как мои подчиненные приводили своих собак на проверку. Такие занятия длились когда полчаса, когда двадцать минут. И эта, можно сказать, тайная практика мне очень помогала. Однако все тайное рано или поздно становится явным. В моем случае тайное стало явным где-то через месяц. Шули тогда забыла закрыть дверь зала, а один из моих солдат (это был Идан) привел свою собаку чуть раньше срока. Зайдя в зал, он увидел нас, танцующих сальсу. Солдат виду не подал и, как ни в чем не бывало, обратился ко мне. Я тоже сделал вид, что ничего необычного не произошло, и ответил ему. Но когда спустился вниз, то увидел, что ребята посмеиваются. Я все мгновенно просек — наш секрет стал общим достоянием, Идан заложил меня.
В израильской армии взаимоотношения между солдатами и командирами и даже офицерами очень открыты, дружелюбны, с минимумом формальностей. Рядовые могли себе позволить подшутить над начальством, откровенно поговорить с ним, конечно, не выходя за определенные рамки. Вот и сейчас один из моих парней сказал:
— Говорят, что ты наверху танцевал сальсу с Шули? Если ты танцевал из-за этой девушки, то, конечно же, тебе респект. Но если ты танцевал из-за самого танца, то нужно в этом основательно разобраться.
Вокруг все рассмеялись. Я скороговоркой ответил, что мы по этому поводу еще поговорим, и быстро унес ноги, на ходу пытаясь решить, что дальше делать, чтоб красиво выйти из этой ситуации. Мне вдруг вспомнились слова моей мамы. Она их сказала давно своим ученикам, когда работала хореографом, а я еще был совсем маленьким.
— Когда кружишься в танце и надо перейти из одной позиции в другую, то, чтоб не сбиться и не упасть, надо всегда смотреть в одну точку.
Не знаю, почему мне вспомнилась эта фраза. Но она прозвучала в моей голове именно в тот момент, когда была нужна. И у меня мгновенно возник план. Я рассказал эту историю Омри и поделился своим планом. Он был не против. В тот день наши солдаты отправились спать в девять часов вечера. Столь ранний отбой мы объяснили им тем, что завтра надо уже в четыре утра выйти на тренировку с собаками. Вы, наверное, помните подобные слова командиров, когда Алекс и Раве гоняли нас всю ночь. И уже примерно представляете, что ожидало моих подчиненных.
В девять тридцать вечера, когда они только-только начали засыпать, мы объявили тревогу и сказали, чтобы все были в полной экипировке. Предстоит марш-бросок. Я встал впереди колонны и задал очень высокий темп. Солдаты едва поспевали за мной. Но так как марш-бросок не планировался, то был он небольшим. Всего пять километров. Мы вернулись на базу. Солдаты вновь легли спать. Ну, вы уже обо всем догадались? Правильно. Сигнал тревоги прозвучал через двадцать минут. Так повторилось несколько раз.
Читать дальше