Элизабет Гилберт - Большое волшебство

Тот индус был почти нищим, влачил жалкое существование, но он украсил быка по максимуму, в дело пошли все подручные материалы, все, что он смог раздобыть: строительная краска, тюбик клея и колокольчики. Он доверился своему творческому порыву – и стал обладателем самого красивого и необычного быка в городке. Зачем? Да просто так . Потому что украшенный бык лучше, ясно же! (Судите сами: тот фантастичный бык стал единственным животным, которое я отчетливо помню – через одиннадцать лет! – после поездки в ту индийскую деревушку. Какие вам еще нужны доказательства?)

Идеально ли это для занятий творчеством – поневоле создавать искусство урывками, из «матерьяла подручного»? Не особо. А может быть, самое то . Может быть, это вообще неважно, потому что именно так было всегда. У людей вечно не хватает времени и средств, у них, как правило, нет спонсоров, меценатов и наград… и все же они упорно занимаются своим делом. Продолжают создавать свои произведения, потому что им это небезразлично. Потому что они призваны быть творцами, чего бы это ни стоило.

Деньги помогают, кто с этим поспорит. Но если бы все дело упиралось только в них, представьте, какими великолепными художниками, какими оригинальными мыслителями стали бы миллионеры! Но так просто не бывает. Ведь предпосылки творчества одинаковы для всех: храбрость, волшебство, разрешение себе, упорство, вера, – и все они общедоступны. Впрочем, это не значит, что творческая жизнь проста и легка. Это значит только одно: она в принципе всегда возможна .

Я читала потрясающее письмо Германа Мелвилла. В нем он жалуется своему другу Натаниелу Готорну, что никак не может выкроить время для работы над своей книгой про кита, потому что житейские мелочи так и рвут его на части. Мелвилл говорит, что мечтает иметь бездну свободного времени, чтобы писать (он называет это «настроением покоя, невозмутимости, безмолвия, в коем произрастают травы – только в таком настроении д о лжно заниматься сочинительством»), но ему недоступна подобная роскошь. Он находился в стесненных обстоятельствах, в состоянии душевной смуты, и не мог спокойно писать часами напролет.

Не знаю ни одного художника (успешного или нет, любителя или профессионала), который не мечтал бы о таком времени для себя. Нет такой творческой души, которая не желала бы страстно того, чтобы работать дни напролет в покое, невозмутимости и безмолвии, в коем произрастают травы. Не знаю почему, но достичь этого, похоже, никому не удается. Или если все же получается (получив, скажем, грант, некую помощь друга или попав в аспирантуру по специальности), то идиллия эта кратковременна, а потом все неизбежно возвращается на круги своя. Даже самые успешные творческие личности из тех, кого я знаю, постоянно сетуют, им всегда не хватает времени на то, чтобы уйти в спокойный, без давления и спешки, творческий поиск. Насущные потребности то и дело барабанят в дверь, отвлекая их. Где-то «на планете иной», в каких-то других временах такая идиллическая ситуация, возможно, и существует, но только не на нашей земле.

Мелвилл, к примеру, так ничего подобного и не дождался.

Однако каким-то образом сумел-таки написать своего «Моби Дика».

Почему люди продолжают творить, даже когда это трудно, неудобно и чаще всего не окупается материально?

Они продолжают, потому что влюблены.

Продолжают, потому что без ума от своего призвания.

Позвольте мне объяснить, что я имею в виду, говоря без ума .

Вы же знаете, как люди, заведя интрижку на стороне, всегда ищут возможности увидеться, чтобы заняться необузданным сексом? И что с того, что у них есть работа, а дома ждут семьи. Им все равно удается улучить свободную минутку, чтобы улизнуть на свидание с любимым – вопреки всем трудностям, с риском, любой ценой. И пусть это будет всего четверть часа, на лестнице, они не упустят это время и вопьются друг в друга как безумные. (Кстати, от мысли о том, что им дано лишь пятнадцать минут, страсть разгорается еще пуще.)

Когда у людей роман, они забывают про сон, забывают поесть. Они готовы все принести в жертву, преодолеть любые препятствия, лишь бы уединиться с предметом своей страсти и обожания, потому что им это важно .

Влюбитесь в свое призвание так же безоглядно, и вы увидите, что случится.

Перестаньте относиться к призванию как к давнему, нелюбимому, в зубах навязшему супругу и взгляните на него по-новому, глазами страстно влюбленного. Пусть вы можете провести наедине с призванием всего четверть часа на лестнице, не упускайте их. Бегите туда, на лестницу, и творите! (За пятнадцать минут можно много чего успеть, любой хитрюга подросток вам это подтвердит.) Ускользните от всех и заведите романчик с самой творческой стороной своего «я». Не говорите никому правды о том, чем занимаетесь в обеденный перерыв. Притворитесь, что уехали в отпуск или командировку, а сами спрячьтесь и занимайтесь живописью, пишите стихи, чертите план фермы, где будете разводить экологически чистые грибы. Скрывайте свои намерения от родных и друзей. Сбегайте от всех на вечеринке, чтобы танцевать в темноте, уединившись со своими идеями. Просыпайтесь среди ночи, чтобы побыть наедине с вдохновением, пока никто не видит. Плюньте на сон, вам сейчас не до него.