Андрей Константинов - Фронтовая любовь

ЭЛЯ

Нет! Я без тебя…

МИТЯ

Эля!!! Давай без пионерства?! У тебя двое детей.

ЭЛЯ

А у тебя…

МИТЯ (Перебивает.)

Вот за моей и присмотришь, ежели чего… Всё. Сейчас те подойдут. И запомни — беги изо всех сил! У тебя будет минута, максимум — полторы… По выстрелу — бежим.

Митя приоткрывает дверь, аккуратно целится и стреляет в боевика. Тот, с простреленной головой, падает, ударяясь о стенку лавки. Митя выталкивает вперёд Элеонору.

1.23. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Эля, а следом Митя пересекают торговый ряд и заскакивают в пустую лавку напротив. При этом Эля боковым зрением видит сражённого Митей боевика.

1.24. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА. ИНТ. ДЕНЬ.

Эля и Митя пробегают пустую лавку насквозь и снова выскакивают в очередной торговый ряд.

1.25. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Этот ряд заметно шире предыдущих, по этой причине здесь между рядами «стационарных» лавок располагаются лотки и прилавки для уличной розничной торговли… Митя и Эля перебегают ряд и оказываются возле входа в лавку тканей. Митя грубо толкает Элю в спину.

МИТЯ

Давай! Пошла! Не тормози!!!

Подавив рыдание, Элеонора скрывается в глубине очередной лавки, а Митя, оставшись один, подтаскивает несколько уличных прилавков ко входу в лавку, баррикадируя вход, и лишь после этого заскакивает внутрь.

1.26. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Митя занимает позицию у входа в лавку.

МИТЯ (Напряжённо всматриваясь.)

Так, бляха-муха… Ну, давайте, суки…

Но «суки» появляются позже — похоже, не сразу сообразили, что случилось с их дозорным. Так что основная группа подтянулась лишь некоторое время спустя. Эти несколько минут добавили форы Элеоноре, а также позволили Мите, воспользовавшись паузой, соорудить из рулонов тканей нечто вроде укрепточки с невысоким бруствером…

И вот «глазами Мити» мы видим, что сверху по торговому ряду начинают спускаться боевики.

ГОЛОС МИТИ (ЗК)

Я тогда действительно решил, что всё… Что отпели курские соловушки. Даже молиться начал…

Боевики спускаются осторожно, медленно…

1.27. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Камера крупно берёт лицо Мити, фиксируясь на капле пота, которая ползет со лба на нос, затем — на его шевелящихся в тихом шёпоте губах.

МИТЯ

Господи, иже еси на небеси… Да светится имя твоё… Да приидет царствие твоё…

1.28. ДАМАСК. РЫНОК. НАТ. ДЕНЬ.

Командир боевиков показывает рукой двум подчинённым, чтобы те прошли через лавки на другой ряд. Но именно этого Митя и не мог допустить. И — не допустил: двумя очередями он положил обоих, а остальные, уходя с линии огня, отшатнулись в лавки левой стороны ряда.

На Митину позицию обрушивается шквал огня, но пули лишь крошат дерево, пластик и рулоны тканей…

1.29. ДАМАСК. РЫНОК. ЛАВКА ТКАНЕЙ. ИНТ. ДЕНЬ.

Чуть приподняв голову, Митя видит боевика с гранатомётом: всё правильно, из лавки он стрелять не мог, иначе реактивная струя там понаделала бы дел (минимум контузила его же товарищей). Митя успевает среагировать, дав очередь последними в рожке патронами. Он не видит, попал или нет, тем не менее граната ушла много выше и левее…

Судорожными движениями Митя перезаряжает автомат, даже не сняв с длинного рожка манерный замшевый чехол. Передёрнув затвор, отирает рукавом потный лоб.

МИТЯ (Глубоко вздохнув.)

Ну вот и всё… Господи… Царствие твоё…

Но в этот момент, откуда-то со следующего ряда, с того направления, куда побежала Элеонора, вдруг слышатся шум, крики, а потом и звонкий голос самой журналистки.

ГОЛОС ЭЛИ (ЗК)

Митя, это я! Не стреляй! Я наших встретила, Митя!!!

И действительно — сзади, с чёрного хода, в лавку вваливаются сирийские военнослужащие во главе с тем самым «гостиничным» майором, а потом появляется и Элеонора.

Солдаты и офицеры выскакивают в торговые ряды через Митину баррикаду, занимают позиции и открывают огонь по боевикам, а Элеонора бросается к Мите.

ЭЛЯ (Тревожно, с надрывом.)

Ты живой?! Ты цел?! Боже мой… Господи…

В ответ Митя молчит и тяжело дышит. Он слишком потрясён сейчас, чтобы осознать, поверить в счастливое спасение. Элеонора обнимает его и начинает рыдать в голос.