Евгений Примаков - Конфиденциально. Ближний Восток на сцене и за кулисами

Правительство Рабина, а затем, когда он ушел в отставку, и правительство Переса были чрезвычайно ослаблены, в том числе и потому, что они не желали считаться с реальностью. Авторитет Маараха в глазах избирателей падал. В мае 1977 года впервые в истории Израиля победу на выборах одержал Ликуд. Новое правительство было сформировано во главе с Менахемом Бегином. Министром иностранных дел стал «неоднопартиец» Бегина Моше Даян.

Советское руководство решило активизировать наш контакт в расчете на то, что, быть может, удастся обсудить конкретику урегулирования ближневосточного конфликта с новыми израильскими лидерами. На этот раз мы с Котовым летели в Тель-Авив через Вену и Цюрих. В Вене нас встретил и организовал нашу дальнейшую поездку Ефраим Палти. Через десять лет Ефраим Галеви (это его настоящая фамилия) стал директором МОССАДа. В Тель-Авиве нас встречал начальник канцелярии премьер-министра Элияху Бен Элиссар. Он руководил предвыборной кампанией Ликуда, имел хорошие перспективы на выдвижение, что и произошло позже: он стал председателем кнессета, а когда партия Бегина проиграла на очередных выборах, остался руководителем фракции Ликуда в кнессете. Он был назначен первым послом Израиля в Египте, затем послом Израиля в США и Франции. Очевидно, появление Бен Элиссара в качестве нашего нового непосредственного партнера в немалой степени было связано с тем, что нам хотели показать: правительство Бегина придает контакту большое значение.

Встреча с Бегином состоялась поздно вечером 17 сентября в Иерусалиме в резиденции премьера. Это тоже, очевидно, было призвано продемонстрировать серьезное отношение нового руководства Израиля к беседе с советскими представителями.

Менахем Бегин был фигурой сложной. Он родился в польском городе Брест-Литовск в 1913 году, окончил юридический факультет Варшавского университета. С юношеских лет был активным членом военизированного молодежного сионистского формирования Битар. Когда фашистские войска вторглись в Польшу, Бегин бежал в Литву. После присоединения Литвы к Советскому Союзу в 1940 году Бегин, как известный уже в то время активный член сионистского движения, был арестован и заключен в лагерь в Коми. После нападения Германии на Советский Союз он и другие граждане Польши были освобождены и включены в польскую армию Андерса. В ее рядах Бегин оказался в Трансиордании, которая тогда была подмандатной территорией Великобритании. В мае 1942 года он очутился в Палестине, где, покинув польскую армию, вступил в организацию «Иргун цвай леуми» (Эцель). Эта организация, как и отколовшаяся от нее Лехи, была типичным диверсионно-террористическим образованием. Символ Эцеля — рука, сжимавшая винтовку, на фоне карты Палестины и Трансиордании (!), с надписью «Только так». Главой Эцеля в 1944 году стал Менахем Бегин. Через два года боевики Эцеля взорвали отель «Кинг Дэвид» в Иерусалиме. Организация занималась и захватом заложников. В 1947 году боевики Эцеля захватили и казнили двух английских сержантов. За голову Бегина — живого или мертвого — британские власти назначили огромную для того времени награду — 30 тысяч долларов.

После создания Израиля террорист Бегин стал политическим деятелем, возглавив партию Херут, превратившуюся в главного оппонента правящей партии Мапай и лично Бен-Гуриона, которые обвинялись херутовцами в сотрудничестве с англичанами, а позже — с американцами. В 1973 году Бегин возглавил правый блок Ликуд, ядро которого составила партия Херут.

Наша встреча с ним произошла за три месяца до «исторического визита» Садата в Иерусалим, за которым последовало Кэмп-Дэвидское соглашение и подписание египетско-израильского мирного договора 1979 года. В 1978 году Бегин вместе с Садатом получили Нобелевскую премию мира. Договор, как уже говорилось, был подготовлен при активнейшей поддержке Соединенных Штатов. Однако Бегин был далек от роли деятеля, выполняющего указания из Вашингтона. Более того, у нового израильского правительства были трудности в развитии отношений с США. Американская администрация, в свою очередь, прохладно относилась и до конца не доверяла Бегину.

Бегин был человеком, способным к непредвиденным разворотам. Он отличался от многих других израильских руководителей тем, что не боялся принимать решения, потому что, как это ни звучит парадоксально, не опасался ударов справа — уже правее его, пожалуй, никого и не было на израильском политическом поле.