Борис Шапталов - Изнанка российско-украинского конфликта, или Как поссорились соседи

Однако вряд ли кто из русских согласится с такой трактовкой своих правителей. Хотя бы потому, что обидно. Может, поэтому никто не замечает странности в поведении правителей России и напрашивающиеся аналогии. Какие?

Что, например, Путин оказался в роли Николая I. Оба в конце царствования остались без союзников, даже самых верных. Причем они много сделали в прошлом для своих противников. Царь спас Австрийскую империю от революционного распада в 1849 году, а постсоветская Россия много поспособствовала процветанию западных держав, перекачивая туда свои капиталы, отправляя ученых, поставляя сырье в обмен на промышленные товары и держа «лишние» деньги в американских и европейских облигациях. А что говорить о ближних соседях… И вот вместо благодарности — конфронтация! И в этом не было ничего нового.

Можно выиграть бой, но проиграть кампанию. Можно выиграть войну, но проиграть мир. Россия в своей истории не раз испытала это на себе. В 1812 году народ и армия выиграли войну с Наполеоном, но царь проиграл мир. Россия получила на свою шею Польшу, которой тут же даровали широкую автономию в виде Царства Польского, что не помогло, и она на 100 лет стала занозой в теле государства и источником ненависти поляков к «поработителям». Никаких других приобретений за свой вклад в победу не последовало.

В 1849 году армия по приказу царя подавила восстание в Венгрии и спасла Австрийскую империю, которая затем стала врагом.

В 1877 году была выиграна война с Османской империей, но на Берлинском конгрессе российские дипломаты проиграли мир. В Болгарии с согласия царя утвердилась немецкая династия, и освобожденная русскими солдатами Болгария на долгое время стала противником России.

В 1914 году Николай II ради Сербии бросил неготовое к большой войне государство в костер мировой войны.

Сталин помог Польше и Литве получить нужные им территории. Затем Советский Союз много помогал Китаю и десяткам других государств, расходуя огромные средства.

Правда, в случае с Польшей это говорится не в укор Сталину (у него другие грехи). Тогда потенциально опасным противником виделась Германия, ее и старался обезопасить. Кто же знал, что с умным врагом легче найти взаимопонимание, чем со вздорными «братьями»?

В Донбассе выиграли бои, а кампания закончилась «вничью» — территории Донецкой и Луганской областей были поделены в пропорции — треть Новоросским республикам, две трети Киеву. Мир же Новороссия с подачи Кремля проиграла.

Уметь выигрывать бой — войну — мир — большое искусство. Освоить его для правителей России оказывается слишком часто не под силу. И никак не удается осмыслить причину этой вековой «традиции».

Немощь правящего класса в многонациональном государстве рождает сепаратизм. В периферийных центрах появляются люди, доказывающие, что если данная территория отделится, то они смогут лучше решать свои проблемы. В СССР Киев, наряду с Тбилиси, Ереваном, Вильнюсом, Таллином, не стал исключением. Правда, вскоре выяснилось, что по уровню качества управления украинская власть ничем не лучше прежней, если не хуже. Но свое г… почитается за удобрение. Иное мнение возникло в периферийных центрах уже самого Украинского государства — Симферополе, Севастополе, Донецке, Луганске, Харькове. Так возник сепаратизм уже в Украине.

В утешение украинским националистам стоит отметить, что Россия также неоднократно была в подвешенном состоянии. К концу XIX века дворянство не знало, что ему делать с собой как сословием, со своими имениями и с огромной страной. В результате, когда империя столкнулась с Японией, то проиграла ей все сражения — на суше и на море. Такого не было со времен Батыя.

Историки и публицисты любят говорить и писать о высоких темпах экономического роста в России накануне Первой мировой войны. Да, они были высокими. Оно и понятно: если имеется один завод и строится второй, то прирост составляет 100 процентов. При постройке третьего процент прироста уменьшается, но все равно составляет 30 процентов роста. И все прекрасно, если только у соседнего государства не построено к тому времени пятьдесят первоклассных заводов. И когда царская империя столкнулась с Германией, то государство рухнуло, продержавшись всего лишь два с половиной года. Могло рухнуть и быстрее, но большая часть германской армии воевала во Франции, и половину Восточного фронта держали более слабые австрийские и турецкие дивизии. Царско-дворянское сословие так и не смогло найти себя в индустриальную эпоху и сошло с исторической дистанции, потащив в пропасть и страну.