Юрий Левада - Время перемен. Предмет и позиция исследователя (сборник)

Ср.: Groos K. Op. cit. S. 68.

Выготский Л.С. Лекция по психологии игры // Вопросы психологии. 1966. № 6. С. 62–76; Левинсон А.Г. Развитие фольклорных традиций русского искусства на народных гуляниях: Автореф. дис… канд. искусствовед. М., 1980; Эльконин Д.Б. Психология игры. М.: Педагогика, 1978.

Й. Хойзинга (см.: Huizinga J. Homo Ludens: A study of the play element in culture. L.: Routlege and Kegan, 1949. Р. 5, 15) допускал игровое происхождение ритуала. Ср.: Топоров В.Н. Несколько соображений о происхождении древнегреческой драмы: (К вопросу об индоевропейских истоках) // Текст: семантика и структура. М.: Наука, 1983. С. 108.

См. соображения В.Н. Топорова об игровых замещениях в ряду «герой – актер – зритель» (Топоров В.Н. Указ. соч. С. 108).

Хрестоматия по теории литературы. С. 139; ср.: Huizinga J. Op. cit. Р. 8–9.

По Э. Гоффману, такой переход – это «перенастройка», изменяющая смысл действия (Goffman E. Op. cit. Р. 3–4).

«Игра – это позитивное, серьезное – негативное <���…>. “Серьезное” – это просто “не игровое” и ничего больше, игра же – это вещь сама по себе» (Huizinga J. Op. cit. Р. 45).

По М.М. Бахтину, у греков «единство человека и его самосознание были чисто публичными. Человек был весь вовне, притом в буквальном смысле слова» (Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М.: Изд-во худож. лит., 1975. С. 284).

Huizinga J. Op. cit. Р. 13.

«Зритель в шутливой потасовке, спортивном соревновании и политическом соперничестве стремится участвовать на стороне победителя, просто чтобы сделать спор содержательным» (Riesman D. The lonely crowd. New Haven; L.: Yale Univ. Press, 1966. Р. 104). По Э. Гоффману, зритель «принимает сочувствующее и замещающее участие в том нереальном мире, который создан драматическим взаимодействием предписанных ролевых функций. Он отдает себя, он подымается (или опускается) до культурного уровня сценических ролей и тем <���…>. Можно говорить о роли зрителя…» (Goffman E. Op. cit. Р. 130). Ср. также разработку проблемы «человек в роли зрителя» в: Гачев Г.Д. Содержательность художественных форм. М.: Просвещение, 1968. С. 217–227; Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978.

Ср. постановку вопроса в: Stephenson W. The play theory of mass communication. Chicago; L.: Univ. of Chicago Press, 1967, где, однако, игровые структуры трактуются слишком упрощенно – как доставляющие удовлетворение в противоположность структурам принуждения и контроля (такое противопоставление неточно и психологически, и социологически).

В известной работе Р. Кайюа различаются игры: 1) состязательные («агон»), 2) случайные («алеа»), 3) масочные («мимикрия») и 4) головокружительные («илинкс»); в каждом типе имеются два полюса – стихийно организующиеся и формально организованные игровые действия (Caillois R. Op. cit. Р. 27, 52, 66). В социально-психологическом анализе «взрослых» игр Б. Саттон-Смита и др. используются типы стратегических, случайных и силовых игр (Sutton-Smith B., Roberts J.M., Kozelka R.M. Game involvement in adults // Journal of Social Psychology. 1963. Vol. 60(1). P. 15–30). В обеих типологиях отсутствует единое основание и выделяемые типы не исключают друг друга. «Функции игры в их высших формах <���…> могут быть в основном выведены из двух основных вариантов: игры как состязания за что-то или как представления (репрезентации) чего-то» (Huizinga J. Op. cit. Р. 13).

Так иногда трактуют «дионисийские» игры, в отличие от «аполлонийских» (см.: Эпштейн М.Н. Указ. соч.); о значении качания и кружения в праздничной ситуации см.: Левинсон А.Г. Указ. соч. Кстати, в древнегерманском языке словом «играть» (spillön) называли плавное приятное маятникообразное движение (Эльконин Д.Б. Указ. соч. С. 25).

Тогда оправдана некоторая перестройка приведенной ранее фразы Й. Хойзинги: чтобы играть за что-то, надо играть во что-то, то есть войти в определенную роль.

Р. Кайюа отмечает, что стадион для зрителей – это спектакль (Caillois R. Op. cit. Р. 43, 44). Но отчасти и для спортсменов спорт является актерской игрой.

Э. Берне относит к повседневным «играм, в которые играют люди» поведенческие уловки или формулы типа «меня все обижают», «они все такие» и пр., поскольку они не просто определяют позицию, но задают психологически замкнутую структуру поведения, составляющую основную особенность игры (Berne E. Games people play. L.: A. Deutsch, 1964. Р. 44).

По Э. Гоффману, «определения ситуации строятся в соответствии с принципами организации, управляющими событиями – по крайней мере социальными – и нашим субъективным участием в них; рамка – это слово, с помощью которого я обозначаю те из этих основных элементов, которые я способен распознать» (Goffman E. Op. cit. Р. 10–11).