Сборник - Экономическая теория в Санкт-Петербургском университете. Путь в 200 лет

В 1808 г. состоялся первый выпуск студентов Педагогического института. 12 лучших выпускников были отправлены за границу для приготовления к профессорскому званию (см.: [Рождественский (ред.), 1919, с. XIII]). Среди них был ученик Балугьянского Плисов.

В 1816 г. Педагогический институт был преобразован в Главный педагогический институт. Различие состояло не только в названии: Главный педагогический институт был наделен целым рядом прав и обязанностей, которыми ранее могли пользоваться лишь университеты (например, право возведения в ученые степени и звания, обязанность готовить профессоров для высшей школы и др.). При этом «на содержание преобразованного института назначалась сумма вдвое больше определенной на первоначальное образование Педагогического института» [Рождественский (ред.), 1919, с. X–XI]. В 1844 г. тогдашний ректор Санкт-Петербургского университета профессор П. А. Плетнев отмечал, что Главный педагогический институт, существовавший всего два года, представлял «в себе полноту и гармонию университета» [Первое двадцатипятилетие…, 1844, с. 11].

И все же Главный педагогический институт еще не был полноценным университетом. Например, он не выполнял функцию центра по управлению Санкт-Петербургским учебным округом и некоторые другие функции, которые могли быть прерогативой лишь университета. Как отмечал в своем докладе Александру I в феврале 1821 г. министр духовных дел и народного просвещения А. Н. Голицын, «многолетние опыты показали необходимость учреждения в здешней столице университета вместо Главного педагогического института…» [Об открытии Санкт-Петербургского университета, 1821, с. 428].

В феврале 1819 г. Главный педагогический институт был преобразован в Санкт-Петербургский университет. Сюда перешли студенты и весь личный состав преподавателей Главного педагогического института (см.: [Рождественский (ред.), 1919, с. XIV]). Число преподававшихся дисциплин и деление на три факультета также были оставлены без изменения (см.: [Первое двадцатипятилетие…, 1844, с. 15]).

Вначале университетский курс был рассчитан на три года. Политэкономию изучали на втором курсе философско-юридического факультета, деканом которого с 1817 г., когда это был еще факультет Главного педагогического института, был Балугьянский. Вскоре он был назначен ректором университета, поэтому чтение курса политической экономии с мая 1820 г. было закреплено за М. Г. Плисовым (см.: [Давидович, 1905, с. 122]).

В первой половине царствования Александра I, когда формировался профессорский корпус Педагогического института, его внутриполитический курс был весьма либеральным. Профессорами института стали действительно выдающиеся ученые. В 1819 г. именно они автоматически стали профессорами Санкт-Петербургского университета. Однако, как известно, пожар Москвы в 1812 г. потряс императора настолько, что у него произошел серьезный душевный перелом. Он все глубже проникался религиозно-мистическими настроениями и окружал себя такими мистиками, как Жозеф де Местр, с которым любил беседовать, в частности, об ордене иезуитов, а также баронесса Крюденель, прославившаяся своими экстатическими пророчествами и, как некоторые полагали, внушившая Александру I идею Священного Союза. Мистическая литература, которой зачитывался император, вдохновляемый своими новыми друзьями, побуждала его направить усилия на то, чтобы жить и править в строгом соответствии со Священным Писанием, игнорируя при этом существующие церкви. Естественно, эти увлечения самодержца не могли не оказать сильнейшего влияния на политику в области народного просвещения. Уже в 1817 г. Министерство народного просвещения было преобразовано в Министерство духовных дел и народного просвещения. Изменилось не только название министерства, но и общее направление его политики. Суть этого изменения состояла в том, чтобы «сорвать едва окрепшую систему высшего образования, утвержденную университетскими уставами 1804 г., с глубоких корней философского Просвещения XVIII века и перестроить ее на началах политической реакции и мистического обскурантизма» [Рождественский (ред.), 1919, с. XXXVII].

Чтобы создать благоприятные условия для реализации этого курса, новый министр князь А. Н. Голицын, по словам историка А. А. Корнилова, «окружил себя подходящим личным составом “Главного правления училищ”, при котором открыт был еще “Ученый комитет”, а в него попали лица вроде известного Стурдзы, издавшего за границей памфлет против германских университетов, послуживший там в 1818 г. сигналом гонения на них. Рядом со Стурдзою введены были ханжи и изуверы, вроде Магницкого и Рунича, которые сделались попечителями учебных округов и произвели полный погром только что пущенного в ход при помощи иностранных профессоров дела просвещения» [Корнилов, 1993, с. 115].