Александр Петрушкин - Воспоминание об Эдеме. Тыдымский дневник. Опыт метанойи

Максимум, на что хватает самых смелых быть свободными людьми.

Посвящение само прилепливается к тому или иному стихотворению – ощущение, что они живут самостоятельно – во всяком случае самостоятельнее, чем мы.

Боюсь заговорят в этом году Осипа Эмильевича, как у нас водится. Плакаю про это.

Из переписки с Андреем Тавровым:Александр, Ваши стихи меня вдохновляют, они продолжают и развивают практику и мировоззрение метареализма, и мне это близко и радостно.

Из переписки с Андреем Санниковым:Вчера Серёжа передал мне твою квадратную, рыжую («обгорелую и промасленную») книжку. Обалденную. Она безупречна. Отношение у меня к ней торжественное, праздничное и благодарное. Поздравляю тебя и всех нас с такой книгой. Ура! Главным, центральным, образующим ветви во все стороны текстом, на мой взгляд, является сумасшедше прекрасная «АНГИНА». Отдельное и специальное спасибо за дирижаблик на обложке. Полагаю – это чертёж из знаменитой «Технической энциклопедии» 1920-х – нач. 1930-х гг.? Ну и бомба заводная хороша. Для тех, кто понимает. П. С. Марина смеётся, говорит – «хватит уже любоваться книжкой! книжки чи-та-ют! читай давай!» А я нет-нет – да и снова на дирижаблик посмотрю.

О скандале на Оскаре по поводу невключения афроамериканцев в списки для меня проявление расизма, но обратного по знаку. В принципе – обозначение какой-либо группы, как привилегированной по отношению к другой и есть расизм. Возможно стоит быть несколько более талантливым, а не ссылаться на свой цвет кожи, как причину быть замеченным. Впрочем то же самое м. отнести и к другим меньшинствам, что претендуют на равноправие. То есть в моем понимании – толерантность – это особо извращенная форма расизма. Дьявол кроется в деталях и попытке быть необоснованно оправданными, и в выборе из двух мер добра.

Современная русская литература всё больше напоминает стенгазету (имею ввиду не собственно то, что пишут, а так называемый литературный процесс). Маргиналия с обочины.

Стихотворение, на мой скромный, всегда осуществляется/существует на ничейной полосе автор – читатель.

Область поэзии стала слишком уютна

Мир вокруг нас перешёл в ту стадию, когда уже не важно, что мы о нём знаем, но крайне важно – во что мы верим.

Вера это скорее наше представление о нашем знании.

Подумалось, что наиболее успешный литературный проект – это тот проект, который не требует постоянной событийной накачки (количественной) – это как камень, который влетев один раз в воду, порождает круги вокруг себя, которые уже не являются этим самым камнем, но продолжают его в иной форме и на ином уровне – в отличии от самосвала щебня высыпанного в ту же самую воду. Красота и осмысленность, и избыточная единственность жеста во втором случае для меня безусловно утеряна.

Маргиналия по разговору в сети (больно уж понравилась эта сеточка – речь идёт о нашем сетевом «артистизме»):

Я: Ты который здесь это не ты, и даже тот ты, который в реале – это не ты, а ты это тот, который с тобой внутри тебя ведёт бесконечный разговор и постоянную переоценку [ну если ты еще жив, конечно].

Собеседник: угу. только когда пнут и плюнут в каждого, который не ты, почему -то резонирует-то в том, который ты.

Я: Это потому что тот, который не ты, это тоже ты – и это радость [иногда болезненная] узнавания, самоузнавания

К предыдущей записи: (вынесено из комментариев) вот путь человеческий и есть попытка найти целомудрие – вот меня двое постоянно (а когда выпью – так ещё и третий подсаживается).

Чтение на день. Мандельштам «Скрябин и христианство»:

Феномен русской поэтической речи (а она абсолютно / в первую очередь / музыкальна – это очень христианский феномен, что мне нравится. Вообще известно же, что все внешние конфликты – это конфликт двух начал эллинского/языческого и христианского/малоазийского = во втором из них отсутствует ужас потому что в нём (в идеале) основа цельность и неразделённость человека.

О О. М. Эллин в христианстве. Разночинец – как стиль мышления – они и сейчас здесь с нами – легкоречивость, следующая из неглубокого анализа и знания.

ОМ. Цитата о «поэтических школах» (или почему всегда есть возможность выйти за пределы школы и почему это нормально – для тех, кто понял про, что я): «Литературные школы живут не идеями, а вкусами; принести с собой целый ворох новых идей, но не принести новых вкусов значит не сделать новой школы, а лишь основать поэтику. Наоборот, можно создать школу одними только вкусами, без всяких идей» (О природе слова http://silverage.ru/manslov/)