Владимир Крючков - Поколение Хэ. Хроника мутного времени

Вскоре Макс перебрался в Канаду и иногда они с Толиком болтали по скайпу. Толик с удивлением узнавал, что его брюзжание по поводу бюрократизации отечественной высшей школы и надежда на то, что уж в Канаде-то с этим все в порядке, наталкиваются на спокойное изложение Максом проблем в его университете, и проблемы эти до боли сердечной были похожи на те, которыми так возмущался Толик. Через 25 лет, когда в наших вузах началась истерическая кампания по выжиманию из преподавателей зарубежных публикаций, Толик вспомнил про эту статью и какое-то время она оберегала его от наскоков университетской администрации, поскольку у самих светочей научной мысли таких публикаций не было. Через много лет они с Максом и его коллегой по канадскому университету сделали продолжение этого исследования и опубликовали его в докладах приличной международной конференции по численному анализу. У Макса прихватило сердце, из-за чего он не смог прилететь на доклад и предложил сделать доклад Толику, оплатив ему все расходы со своего университетского счета. Но руководство университета Толика пожалело денег даже на билет и Толик отказался, испытывая чувство неловкости перед Максом. Размер зарплаты российского профессора в эпоху «майских указов» не позволял ему даже мечтать о том, чтобы полететь за свой счет, которого хватало только на оплату коммунальных услуг и растительную жизнь в провинциальном городке.

***

Где-то год назад позвонил коллега по прошлой работе и предложил поработать в их университете. Университет казался довольно приличным, к маркетингу и рекламе Толик по старой памяти относился хорошо и он согласился подумать. Коллега познакомил его с заведующим кафедрой – тот произвел хорошее впечатление. Правда, остался небольшой осадок от того, что во время их разговора жена заведующего сидела в кабинете, не поднимая глаз и внимательно слушая их разговор. Как потом узнал Толик, она преподавала управление персоналом и считала себя большим людоведом и душелюбом. Предчувствие не обмануло. Дальше заведующий предлагал ему все более радужные перспективы, но предлагал их он все реже и реже, пока контакт не затих вовсе. Толик не очень огорчился по этому поводу и сосредоточился на нечаянных sabbatical, свалившихся на него в результате ухода из своего университета.

Через год заведующий опять возобновил переговоры через коллегу и они договорились на полставки. Толик собрал все необходимые документы и отдал их на кафедру. Коллега предупредил его, что процесс оформления может затянуться на месяц, как принято в их университете. Толик не удивился, поскольку занятия в магистратуре начинались как раз через месяц и было бы странно, если бы рачительный плановый отдел не воспользовался возможностью сэкономить фонд заработной платы. Он продолжал наслаждаться отдыхом, время от времени благодушно отвечая на звонки заведующего кафедрой, в которых тот ругал плановый отдел и учебно-методическое управление за волокиту. Конечно, по-хорошему, приличный вуз так не должен был себя вести по отношению к профессору, но что такое «приличный вуз» в наше время? И что такое «уважение к профессору» в условиях сокращения финансирования? Он даже побывал на заседании кафедры, где его представили как крупного специалиста. И пауза продолжилась.

Толик начал новую книгу прозы автобиографического толка, вставляя в нее свежие впечатления от предстоящей работы. Книга продвигалась обычным темпом – три страницы в день. Параллельно он изучил все варианты пути от вокзала до работы, особое внимание уделяя минимизации количества ступенек в метро и подземных переходах – коксоартроз давал о себе знать все чаще и чаще. Заодно изучил все кафе и кофейни в районе университета. Насыщенность точками питания его приятно удивила. Больше всего понравилось то, что в шаговой доступности оказался приличный фуд-маркет «Депо» на Лесной. Приятным бонусом оказалось и то, что из университета можно было без пересадок добраться на автобусе до вокзала, не спускаясь в метро.

Исследовав кофейный пейзаж в районе «Новослободской», он остановился на непонтовых «Пан Запекан», Coffix и C’Cups. Сидящие в Coffee Beans сутками понторезы с Макбуками всех мастей со временем стали раздражать, да и цены на генномодифицированный стерильный кофе под пять долларов тоже не выдерживали конкуренции с многочисленными кофеенками со свежеобжаренным кофе по 100 и даже 50 рублей. Ребята из Beans бодро топали путем «Шоколадницы» и «Кофе хауза», доигравшихся до поглощения более удачливыми конкурентами. Те же не переставали поражать бургерами за 39 рублей (что можно положить в бутерброд за 39 рублей – предмет упражнений для Дэвида Копперфильда – кстати, почему бы не задать этот вопрос в «Что? Где? Когда?» и заработать на этом?)