Алмаз Браев - Сатуран. Чувственные народы

Советская власть объявила феодальную знать вне закона. И казахи бедняки проявили в этом деле особое усердие. Это потом станут говорить, что казахи такие сякие, завистливые, коралмайт (завидуют значит), сами сдали красноармейцам баев, а красные эту родню расстреляли. Эта перемена привела к новой степени уважения. Не тот важен, у кого много скота, а кто получил от новой власти мандаты. Этот показатель авторитета растянулся в степи на десятилетия. Последних «недобитков» и врагов народа расстреляли в годы так называемой коллективизации. Против этого казахи ничего не могли сделать. Можно сказать, просто покорились судьбе. При этом, оказавшись в кольце нового Сатурна, это конечно могло и понравится. Теперь не бай и его сынки диктовали условия, а новые «идейные» красные казахи.

Конечно под сталинскую секиру попали и первые казахи большевики. То есть казахи, идейные образованные марксисты, которые видели Ленина. Казахам, которые видели Сталина, то есть менее образованным это не понравилось. Сталин делал ставку всегда на маргиналов, на выскочек, которые были бы ему благодарны за это. Борьба среди большевиков в Москве показалась казахам как борьба двух казахских родов. Одни русские большевики были за род Троцкого, другой род русских был за Сталина. И вот казахи, как я уже говорил, что ездили в Москву слишком рано и самыми первыми, а значит превратились в казахских новых авторитетов, их потом и расстреляли как членов клана троцкистов. Сталинский аппарат подобрал себе самых преданных казахов фанатиков. С этого момента, то есть где то с 1938 года казахи большевики превратились в новую степную знать. По старым степным понятиям знать есть знать. Что сказал казах большевик сталинец, то стало законом. Был царский волостной, к примеру, теперь его место занял безродный казах большевик. И с этого же момента казахи стали проявлять фанатичную преданность делу Ленина, как это и хотели люди Сталина. Другой альтернативы не было. Единственным способом выдвинутся в новые казахские авторитеты при тоталитарном режиме, это старательность и прилежание. Конечно в руководящую казахскую когорту не выбирали богатых. А кто в степи на тот момент имел большие стада баранов? (Прилежанием, еще точнее беспринципностью преуспели и современные рыночные казахи. Совершенно не важно в данном случае, какой ты казах. Все успешные рыночные казахи как раз казахоязычные. За исключением успешной родни казахской партократии со стажем на момент начала так называемых реформ). Все идет по порядку. Но все остается на своих местах. Казаху важна иерархия. И какое место он в ней занимает ныне, все эти принципы и идеологии придумали не казахи. И заставили казахов подчиняться. Сначала коммунизму, потом рынку. Кто победил, тот и прав. Казахи же привыкли к родовой иерархии. Среди родственников. Теперь это стало возрождаться при рынке в чистом виде.

Итак, с приходом советской власти самой главной привилегией для казаха было – жить в городе. Совершенно не кочевать. Уже были созданы так называемые колхозы. Попасть в город бывшему пастуху и его детям было трудно. Чтобы окончательно не лишиться колхозников, Сталин ввел институт прописки. Лишь во время хрущевской оттепели казахи совершили великой поход. Это поход был походом за знаниями. Первая так называемая «вшивая» сталинская интеллигенция показала, кто важнее и значительнее в советском новом мире. Сначала среди простых пастухов на первое место вышли просто обученные грамоте – образованные казахи. Затем первенство должно было перейти к казахам со специальным средним и высшим образованием. Высшее образование! Дипломированный казах инженер! Дипломированный врач! Дипломированный учитель! Все эти люди моментально вышли на первое место в казахской иерархии. Кроме конечно партийного руководства. Они были впереди и формально и неформально. Врачи были авторитетными неформально, а члены партии и руководители обкомов формально. Все выдвижение сопровождалось тотальным обрусением дипломированных казахов. Иначе никак. Или пойдешь снова пасти баранов. Лучше уж обрусеть на все 100.

Не сразу. Первые учителя и врачи испытывали большие трудности. Все обучение велось на русском языке. Чтобы их дети не испытывали трудности, учителя, инженеры и врачи отдавали своих детей в советские детские сады, потом и школы. Из этих детских садов, потом школ, потом институтов, где говорили и обучались, значит и говорили на русском языке, появилось поколение русскоязычных казахов. Появились такие, кто вообще не знали казахский язык. Нигде больше в Союзе не было такого процента русскоговорящих аборигенов. Только в Казахской ССР. Эти русскоязычные казахи составили авторитетную советскую касту интеллигенции. По мере того как интеллигенции становилось все больше и больше, а Казахстан становился развитым и индустриальным, казахская интеллигентность растворилась в советском растворе. Интеллигентность потеряла всякий смысл. Хоть казахская, хоть любая другая. Рабочие люди получали большие зарплаты. А учителя и врачи, если бы не разный блат, влачили жалкое существование. Среди достоинств интеллигентности было только образование и культура. Некий недоступный низам статусный уровень. То есть среди плюсов интеллигентности была сама интеллигентность. Каким низам? Аульным, в том числе. В общей городской массе казахов интеллигентов было мало. Самих казахов в казахстанских городах было не больше 20% от горожан. Но по мере роста советского кризиса и застоя, интеллигентность потеряла престиж, но только не среди казахов! Во все времена плебеи высмеивали грамотных людей. В завершающей стадии в Советском Союзе знания, образование потеряли ценность. Потерялась и культура. Блат и знакомство вышли не первое место на Сатурне. Знакомство в первую очередь с торгашами ценилось.