Алла Сергеева - Русские. Как мы изменились за 20 лет?

Но вот в последнее время что-то стало меняться. В рекламе все чаще мелькает слово выбор в самом положительном контексте. Причем его ценность растет. Особенно ясно это видно в рекламе подарочных карт. Лучший подарок теперь не книга, как бывало, а возможность выбора: «Подарите ей выбор!» Сейчас лучший подарок, например, не сами духи, а возможность по карте сделать выбор духов или чего-то еще на определенную сумму. Держать в руках кусочек пластика и ходить по магазину, размышляя, что же выбрать: вот эти духи? Или лучше тушь? Или все же духи? Это «что-то» почти уже твое, а тебе остается только решить, что ты предпочитаешь. Ощущения не самые плохие. От этого можно получить и радость. Если так пойдет дальше, то постепенно мы поверим, что возможность выбора— это большая ценность. Правда, в политической жизни пространство выбора как-то незаметно и постепенно сужается. А грешный язык нас приучает к новым соблазнам – радостям выбора. И не исключена вероятность, что возможности выбора будут постепенно расширяться в реальной жизни…

Новая установка в русском сознании на успешность и карьеру в сочетании с технологичностью сделали актуальным словечко « формат». Конечно, это слово существовало давно, только раньше говорили о формате книг, потом стали говорить о формате файлов. А вот теперь формат появился буквально у всего: в книгоиздании, у радио– и телепередач, у мероприятий, магазинов, конфет и даже девушек. Ведь слышим же мы: «Девушка не моего формата» — и представлем себе, что имеются в виду размеры бюста и ее физические данные. Появились даже коробки конфет с названием «Формат», а не какие-то там надоевшие «Ассорти». Слово « формат » стало общеупотребительным.

Это очень емкое слово заменяет то, что раньше мы бы назвали «жанр», «форма» ( формат встречи), когда хотим сказать, что объект соответствует требованиям и ожиданиям, что он будет успешным и эффективным . Именно эта установка на успешность и сделала слово формат таким современным. Ведь традиционная русская культура отличалась высокой степенью интуитивности и образности. А слово формат уничтожает любой намек на интуицию, задает точные, почти технические параметры любому объекту. И вот теперь формат стал «культурным» словом. Кому из тех, кто пишет, не доводилось слышать от издателя: «Это не наш формат », – в смысле: «Подите вон!» В принципе – хамство, а звучит культурно.

Своей мутной иностранностью и глубокомыслием слово так полюбилось нашим современникам, что вошло в поэзию.

Новые модели поведения людей отражаются и в том, как они реагируют на проблемы и вызовы . Раньше на вопрос «Ты сможешь это сделать?» естественным был ответ: «Я постараюсь». Человек вроде бы не отказывается выполнить просьбу, даже согласен что-то предпринять, но не берет на себя всю ответственность, не клянется, что приложит все силы и обязательно добьется результата. В таком ответе проявлялись свойства традиционной русской языковой картины мира: понимание того, что уверенно говорить о будущем сложно, и идея, что результат действий человека не всегда предсказуем: может быть, получится, а может – и не очень, и тайная надежда, что, может быть, все как-то само собой образуется и делать-то ничего не придется.

А сейчас в ответ на просьбу что-то сделать можно услышать от молодых бодрый ответ: « Легко !» Слово не иностранное, свое, прозрачное по смыслу, но такой способ отвечать совершенно не вписывается в русскую стратегию жизни. Брошенное обещание « Легко !» – тоже отнюдь не гарантия, что человек непременно выполнит вашу просьбу, но интересна сама реакция: теперь по-русски можно с уверенностью говорить о будущем, планировать его, брать на себя ответственность. Люди стали более уверенными в себе.