Александр Севастьянов - Российское искусство новейшего времени

По мере взятия под контроль ВКП (б) литературы и искусства, после учреждения Союза художников СССР (1932) и утверждения монополии соцреализма, манифестарная активность литераторов и художников в нашей стране резко снижается. Но на Западе процесс продолжал развиваться. Исторические обстоятельства менялись, но сам по себе принцип теоретизирования, даже и перестав уже быть новым, остался без изменений. Всем стало ясно, что без теоретического обоснования подтвердить, доказать ценность новых исканий в искусстве – затруднительно: ведь сами по себе (se ipso) они часто не обладали убедительностью очевидного.

Поэтому потребность в манифесте никуда не ушла с течением лет. Последовали новые декларации, как до Второй мировой войны: «конкретное искусство» (Тео ван Десбург, Леон Тютюнджян и др., 1930), «живопись фрески» (Марио Сирони, 1933), «бесплатное революционное искусство» (Андре Бретон и Леон Троцкий, 1938), так и после нее: «Белый манифест» (Лусио Фонтана, 1946), «Глобальный отказ» (Поль-Эмиль Бордюа и др.), «Манифест Эаизма» (Вольтолино Фонтани, 1948), «Первый манифест скульпторов» (1949), «Ядерная живопись» (Энрико Бэдж, 1951), «Мистический манифест» (Сальвадор Дали, 1951), «Искусство ООН» (Мишель Тэпие, 1952), «Неоконкретный манифест» (Феррейро Гульяр, 1959), «Манифест промышленной живописи» (Джузеппе Пино-Галлицио, 1959) и др. В той или иной мере они все отзывались на стремительные перемены во внешнем мире, как социально-политического, так и научно-технического характера.

Между тем, политические и нравственные изменения в послевоенном мире, накапливаясь, привели к качественному скачку: переходу от принципов христианской демократии – к абстрактному гуманизму, а от него – к либеральной демократии и к диктатуре меньшинств, чем и отличается современный Запад. В искусстве этому соответствовало появление в 1960-1970-е годы т.н. «контркультуры», куда включились самые разные общественные движения, находившие себе выражение в искусстве. Это и хиппи (позже панки и пр.), и Black Power, и феминистки, и геи, и вообще все мыслимые сексуальные, национальные, религиозные и прочие меньшинства, чьи вкусы и интересы стала выражать живопись, скульптура, графика, музыка…

Все это, разумеется, сопровождалось новым взрывом разъяснительных манифестов, таких как «Ситуационист» (1960), в котором восемь участников, объединившихся в группу «Situationist International» и объявивших современную общественную жизнь «бессмысленной», заявили: «Мы откроем то, что исторически будет последним из ремесел. Роль любительски-профессионального – situationist – антиспециалиста является снова специализацией на грани экономического и умственного изобилия, когда все становятся „художниками“». Такое заявление («все становятся художниками») как нельзя лучше раскрывает суть «восстания масс» в искусстве и служит отличной иллюстрацией ко всему сказанному выше. Обычная логика требовала бы от ситуационистов признать, что в условиях, когда художниками объявляются все, собственно художником не является никто. Однако у революционера логика всегда своя.

Можно перечислить еще немало манифестов «контркультурщиков» (например, «Манифест отеля Челси» Ива Кляйна, 1961; «Я для искусства» Платье Ольденбурга, 1961; феминистический манифест «Искусство обслуживания – Предложение по приложению» Мирл Юкелес, 1969; манифест темнокожих художников «Afri-Cobra» , 1970; манифест Боди-арта Франсуа Плюшара, 1975; Киберфеминистский манифест XXI века, 1991; «Манифест Марины Абрáмович» и пр., вплоть до «Цифрового манифеста гуманитарных наук» Джеффри Шнеппа и Тодда Преснера, 2009, и Стамбульского манифеста Леонеля Мура, 2011, в котором вообще утверждается, что «великий художник завтра не будет человеком»). А равно и манифесты других направлений, например, консервативный «Штукизм», направленный на восстановление позиций фигуративного искусства. Но вряд ли имеет смысл делать это исчерпывающе, ведь их количество с 1960-х гг. растет, как снежный ком.

Процесс не обошел и Россию: из порожденных в 2010-е гг. можно назвать «Манифест художника» студентов московского института «База», манифест «Художники Стального Века», «Манифест художников светоносной живописи», «Манифест уличного художника» Тимофея Ради, «Искусство, Власть и Коммуникация» Алексея Шульгина, «Манифест деклассированного художника» Анатолия Ульянова и др.

Изобретение интернета, где чуть ли не каждый пользователь ничтоже сумняшеся присваивает себе роль эксперта, сильно обесценило подобные игры манифестантов, но не поставило для них барьера. С тех пор счет манифестам художников уже идет на многие десятки, так что крик «Посмотри на МЕНЯ!» звучит теперь оглушающе из каждой подворотни. Только если в былые времена этот крик издавали художники в одиночку, то теперь эти же заветные слова чаще кричат группки, коллективы, что позволяет перейти к рассмотрению очередного принципа и критерия искусства Новейшего времени.