Альберт Савин - Гурманам философских предпочтений

И снова в ответ, что за бред – вокруг порядочных людей – море, а беспорядочных – ручейки. Обеими руками и ногами – «за»!

Но кто и как определит – кого больше-меньше, если порядочность всегда на виду, а беспорядочность укрыта за модными одеждами. широкими объятиями, уединением от свидетелей и темнотой подполья?

А пуще всего – правовым невмешательством в личную жизнь. Не государства уже и не власти, а в самом семейном кругу из личных жизней. Инцест-то – он уже, похоже, как завтрак поутру.

Но как же быть с требующей вдумчивости проблемой предохранения, поддержания непрерывной чистоты и общей безопасности секса – общеизвестного источника целого букета заразных болячек?

И с теми, кого на измены просто бес, якобы попутал, а влюбился в пятый раз, потому как со страстью чувств (сами понимаете) ничего нельзя поделать, а также с честью и достоинством по обязательствам, которые раздаёшь направо и налево, лишь бы поскорее дорваться до вожделенной релаксаторши страсти?

Вот попытался было уточнить у полюбившихся кумиров Потапа с Настей – они то хоть венчаная пара? Или никакая не пара, и только по каждой весне становятся чумачечими, а в остальные сезоны – бочком-бочком и всё пучком!

Бочком, бочком – и всё пучком!

Не стали бы беспокоить всобщую Эйфорию, не наткнись на объявления о том, что в моей любимой столице – девочки по вызову на-дом! Под самым боком у Истеблишмента, Элиты и Бомонда.

Вроде того, пожалуйте, Господа, коль деньги есть – насилуйте дочерей, хоть оптом, хоть в розницу. Или всё же за извечную проблему отцов и детей выдаётся проблема чужих отцов во власти для чужих детей под нею?

Но если в любимой Столице подобное – то что же тогда творится от неё до самых до окраин?

Даже поисковик и тот вежливо переспросил: а, может – куда уходит детство?

И, действительно, куда? У всех на слуху – куда оно уходит, а заходит-то куда? Возможно – вот куда.

Наверное, всем известно, что у человека не одна, а две сущности. Врождённая, подтверждаемая от поколения к поколению, основанная на известных инстинктах, обеспечивающих живую форму существования и размножения на самом простейшем (примитивном) уровне.

И приобретаемая духовная, от разума, этики и эстетики, с уходом от примитивного прозябания – к вершинам творческого, разнообразнейшего и интереснейшего развития.

Но не ведает малыш, каким примитивным способом, подобным тому, которым древние предки начинали добывать огонь – добывали родители и его самого, вполне затем удовлетворённого благозвучными сказками про капусту и аистов.

И вдруг, случайно, это благозвучие обрывается циничной картинкой совокупления взрослых, полных человеческого достоинства и уважения!

Ладно бы видел Жучку с Тузиком с их нехитрыми забавами, но м а м а с п а п о й? А тем более, когда они есть высокопарные философы, тончайшие художники и святые из местного прихода!

Отложит малец картинку в самый потаённый уголок памяти и никто не узнает, что именно она и явится началом опережающего развития примитивной сущности.

Никто и не заподозрит, как начнёт малец пытаться проникать глазами сквозь любые одежды до голой сущности – в поисках нюансов для ответа на картинную загадку: у соседки и училки, на уроках и в толпе прохожих.

И, наконец, в дискуссиях со взрослыми о пользе приличия, с одним и тем же неозвученным вопросом к ним – а вы сами-то из другого теста, что ли слеплены?

А услышав возражения и в полном соответствии со свободной мыслью, примется сам творчески обогащать картинку из далёкой памяти, на предмет – какую бы позу он предпочел с соседкой и училкой, на уроках и дискуссиях.

И так до тех пор, пока не созреет мысль – а почему бы не набраться храбрости, тщательно подстрахованной темнотой, глухоманью и уединением от свидетельств, да не перевести воображаемое – в реальные наслаждения?

И мама будет потом до слёз уверять, что рос он в приличной семье, не пил и не курил и всегда был почитаем в школе и вузе и творческом коллективе. И это будет правдой – она же плохие мысли ребёнка не читала!

Но в действительно приличной семье, как только увидят первые признаки юношеского либидо – тут же заменят капустные басни на открытый и дружеский, не зависимо от возраста и сана – рассказ про вечный зов природы к продолжению самих себя в потомстве, подталкивающий к противоположному полу с поисками симпатий, подтверждаемых взаимностью.