Альберт Савин: Философские паутины

© Альберт Савин, 2016

ISBN 978-5-4483-4180-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ра́зум(лат. ratio), ум [1] (греч. νους) – философская категория, выражающая высший тип мыслительной деятельности, способность мыслить всеобще, способность анализа, абстрагирования и обобщения.

Филосо́фия(др.-греч. φιλοσοφία, дословно – «любомудрие», «любовь к мудрости») – особая форма познания мира,…. К числу основных философских вопросов, например, относятся вопросы … «Что есть Человек?», «Что первично – материя или сознание?» и другие.

Идеали́зм – термин для обозначения широкого спектра философских концепций и мировоззрений, в основе которых лежит утверждение о первичности идеи по отношению к материи.

Материали́зм – направление в философии, исходящее из признания первичности материи, ее несотворимости и неуничтожимости.

Ве́ра – признание чего-либо истинным без предварительной фактической или логической проверки, единственно в силу внутреннего, субъективного непреложного убеждения, которое не нуждается для своего обоснования в доказательствах… ( Вот так – так?! (авт.))

Давно замечено, что понятие *диалектика*, которая по древнегреческому источнику означала цивилизованный способ приближения к истине путём сопоставления множества отдельных мнений – основательно разделилась на два альтернативных смысла.

Спорить начали и оттого – что многое ещё не ясно и однозначно истинно в окружающей нас действительности, но ещё и потому – что кто-то и каким-то образом уже постиг истину высшей инстанции и прилагает все возможные усилия, чтобы убедить других в том, что только она является единственно верной, а потому всесильной панацеей от всех прочих заблуждений, а, значит – просчётов и ошибок в актуальной и перспективной жизненной ориентации.

Но истин в высшей инстанции оказалось две. И чтобы не морочить головы заумными философскими сентенциями о материализме и идеализме – можно представить их проще: одни стали утверждать, что ни один предмет не сдвинется без приложения физических усилий, другие – что сдвигать можно и мыслями и даже на расстоянии.

Откуда первая истина – понятно: из множественного житейского практического опыта – стабильного и надёжного – ни разу не давшего никакой осечки как в актуальной, так и в перспективной жизненной ориентации. А вторая-то – из каких устойчивых тенденций?

Разве существует статистика опыта – хотя бы мало-мальски приближающаяся к первому по надёжности ориентации? Не говоря уже о том, чтобы выдавать подобную истину за приоритетную и даже абсолютную, соорудившую параллельный виртуальный мир, в котором уже кто-то побывал, благополучно возвратился или наладил с ним бесперебойную связь, кроме как на вербальном (словесном) уровне?

Есть у Сократа пример, в котором он ставит вопрос, праведно или не совсем – если мать обманывает ребёнка, говоря, что лекарство сладкое, лишь бы он его принял, а человек убивает другого, защищая свою семью? Как на него ответить тому, кто веками воспитывался на известных моральных заповедях от «не обмани» до «не убий»? Ведь если следовать этим канонам, они могли бы привести к утрате детей и целых семей, и что же тогда в этом праведного и нравственного?

То есть, если оценивать по совести теологической абсолютной – допущен страшный грех. Но ведь это не так – если судить по совести общечеловеческой, По совести материнской, по совести мужественного защитника своей семьи.

Выходит, что т.н. абсолютные истины, открытые кем-то свыше, опускаясь на реальное человеческое бытие – способны становиться прямо противоположными праведному умиротворению!

Заметим, однако, что никаких подобных коллизий не возникало, если бы все лекарства оказались абсолютно сладкими и само бытие – абсолютно умиротворённым.

Но кого, спрашивается, теперь винить в том, что от самого изначального сотворения (эволюционной ли природой или высшей Монадой – кому как удобнее), наш мир устроен так не праведно и вопиюще несправедливо – кому жара, а кому стужа, кому плодородные джунгли, а кому безводные пустыни, кому виноград и вино, а кому мерзлая струганина и мутная талая вода. И с фауной, поделеной на мирную и хищную, а флорой – на полезную и вредную?