Альберт Савин - Гурманам философских предпочтений

Ибо сон как раз такое состояние, которое максимально свободно от помех процессам в голове с отключением приема информации, а потому все условия – для спонтанного проявления уже запечатлённой в памяти. Запечатлелось – как птицы парят в небесах и самому явится парение.

В сущности – сонное состояние вполне схоже с состоянием ухода из жизни, только с той принципиальной разницей, что в первом случае жизненная энергия накапливается для новой активности, а во втором и та, что есть – уходит постепенно, ещё давая шанс последним грёзам.

Вообще-то говоря – человек так и живёт в двух мирах – в одном реальном материальном, во плоти, с весомыми параметрами, а в другом – в мире символических бесплотных образов, в точности отражающих реальный мир, но способных своей невесомостью – на любые фантастические построения, вплоть до искажения (искривления) естества. Тут уж кому и что – предпочтительнее.

Но если перед тобой стоит задача расти и совершенствоваться – одним воображением не обойтись. У Ницше это называется устремиться к идеалу человека – сверхчеловеку. Ибо по высокой философии, изначально «человек» – это ещё «ничто» и лишь устремления к человеку.

Что именно означает «сверх» – остаётся только гадать. Если бы сам Ницше и не подсказал, что если среди нас и есть сверхчеловек – то это художник, философ и святой.

(Обидно! Я-то думал – суперменом становиться. Ну, там – податься в космонавты, просторы покорять, уж на худой конец и жизнь свою за Родину геройски положить!

А в почёте, оказывается, мыслители, витающие в облаках! А надо полагать – от денег ещё не отказались на какие-то там продукты питания и регулярного справления естественных надобностей «по-малому» и «по-большому»? )

Но, похоже – так же, как у всех обычных бесталанных. Вот только кто же им подскажет выход из шекспировских мытарств про «быть или не быть».

А то ведь как? Одни, наивные, убеждены, что жизнь не зря прожить – это когда построишь дом, деревьев насажаешь, себя потомством обеспечишь и слабым пособишь.

А другим – так нравится лишь и з о б р а з и т ь – как бы то дурацкое кредо, да облачать в нечто более прекрасное, высокое и светлое, а то и поюморить над ним со сцены – и вот вам царские хоромы, кипарисовые рощи и ватага детей по белу свету.

А откуда, спрашивается? А оттуда! Шахтёр, например, выполнил норму по угольку, а для следующей – та же сила требуется. А артист подготовил одну программку – и ну колесить по белу свету с массовым облегчением карманов, желающих прикоснуться к прекрасному, высокому и светлому!

====

Ну а что философы – всё, что ли, познали? Да ничего подобного! Один советует жить вот так, а другой ровно наоборот.

Сократ сказал, что воровать негоже не потому, что закон запрещает, а оттого, что уважать себя перестанешь за это. Спасибо Сократу – теперь думаем как не воровать д о т о г о, как начнёшь себя уважать!

Он же учил молодёжь никому не верить, пока не пропустишь через себя. А самому-то Сократу – верить или тоже подождать? А тогда – в чём же мудрость?

Декарт, наоборот – за подчинение законам и обычаям своей страны. Не умиляться собственным мнением, а следовать мнениям более благоразумных людей.

Диоген прослыл мудрым своим безразличием ко всем внешним благам – богатству, комфорту и славе. А для воплощения своих идеалов не нашёл ничего лучшего, как спрятаться в бочку, питаться одной капустой и жить на то, что подавали. Спасибо Диогену – теперь будем знать, как наращивать самодостаточность!

Ж. Ж. Руссо за то, что науки, письменность и искусство – есть вообще враги морали.

И теперь спрашивается незамутнённым рассудком – какие сверхчеловеки? Ведь это означает ни много ни мало, а то, что человек и по сей день так и не знает как жить правильнее – благодаря исключительно мудрым философам.

Благодаря только им – одни двинулись куда-то, а другие им в пику и вплоть до фанатического истребления заблудших, а те – этих заблудших!

Но может святые на страже порядка? Есть и на этот счёт мудрость: – Л. Толстой с его объятиями навстречу револьверу убеждал, что христианская религия – это религия сильных людей. А тот же Ницше наоборот – она своим состраданием коверкает и искажает человеческий образ.

Ладно бы, упражнялись философы в высоких сентенциях между собой – но дети же, ученики вокруг. Приподнеси такому заумную премудрость про то, что мы знаем, что ничего не знаем – он же физически не сможет встать на позицию Сократа и принять по-философски оное, как призыв никогда не останавливаться на достигнутом.