Шамиль Валеев - Мемуары уфимского школьника

Ещё я бывал на паре концертов на тысячу человек: ну прикольно, всё слышно и видно, никто не топчет ноги. Но не хватает ощущения всеобщего праздника. Вот ты вышел из зала – И опять остался один на один с торопящимся городом. Никто речёвок не орёт.

Третья мировая эстрада и четыре старые красные удмуртки

Я никогда не смотрю и всегда раздражаюсь, когда тупую юрмалу или слащавое сан-ремо «Евровидения» называют «чемпионатом Европы по эстраде».

За всё время, может, один раз смотрел часов до двух ночи на пронумерованных задыхающихся вокалистов жанра, который для меня не существует.

Да, я тут – не референтная группа, откровенно и честно не люблю весь этот сопот и прочую зелёную гуру с детства.

Может, там приятно присутствовать. Не знаю. По телевизору – видно, что фуфло. Всегда. Независимо от фан-патриотизма и денег, туда вбуханных на приобретение блёсток.

Да, у меня своя ненависть, историческая, мне тогда, в позднесоветском отрочестве, было обидно, что не проводят рок-концертов и забивают эфир такой лажей.

Я несколько раз видел живьём человека, который является потребителем продукции российской «эстрады».

В 2006-м, когда познакомился в «Известиях» с В. К. Мамонтовым и ехал через Казань домой открывать местные «Известия», уличил родного отца (для которого Хайдар Бегичев или Ильхам Шакиров – самое то) в приобретении и автомобильном прослушивании Баскова.

И сам вместе с ним по дороге раза три прослушал его бодрое ариозо на итальянском, пока ехали Казань – Бижбуляк через оренбургскую дорогу на шниве серебристой. Забавные ощущения. Отец даже малость застеснялся. Я его кошмарить не стал по большой к нему любви. Да и Басков в оренбургской степи был скорее солнечным, чем приторным.

Ещё в девяносто первом году слышал, как старшекурсница с физфака Таня, родом из Стерлитамака, подпевала Киркорову, который пел по радио: «Нееебо и земляаааа, неееебооо и земляааа, мы с тобою ряяядом, ты любовь мояаааа», – думая, романтически вожделея, о каком-нибудь двадцатипятилетнем старикане, который ждёт её в родном городе.

Ещё слышал, как тёща, укладывая своих внучков (по совместительству – моих сыночков), напевала им про шарманку-иностранку.

И ещё видел Билана один раз в Москве, он (или не он?), выпучив глаза, гнал на серебристом кадиллаке в районе гостиницы «Белград», а я переходил дорогу. И ещё один раз – на корпоративе в Уфе, когда его ещё никто почти не знал. Но тогда за столом на ушах аудитории вис какой-то педоватый эстрадный критик, мне стало противно, и я ушёл, не дослушав этого одарённого вокалиста, зелёного лицом от здорового образа жизни.

И всё! Всё остальное – по телевизору и без моего спроса. Кто-то захотел и показал.

Но до сих пор не понимаю, на что они живут и кто эту музыку слушает. Возможно, им отчисляют с рекламы, когда показывают что-то рядом с ними по ТВ. Корпоративы. Концерты. Ну правда не знаю.

Видимо, живу в параллельном мире. Где нет Амирамова и Мугу. Бьянки и Саруханова. Леонтьева и Киркорова. И даже Ротару с Пугачёвой. Не могу представить не то чтобы я, но и мне понятные люди тратили на это своё время и деньги. Явно это из-за того, что я псих.

Вру. Знаю одну достойную даму, коллегу, которая слушает поальбомно Пугачёву и сопереживает её свадьбам. С детства, видать. У меня мама и тётя Джо Дассена слушали и Андрея Миронова.

Я не знаю почему, но мне кажется, проблема в том, что никто до сих пор не сказал громко и ясно. Эстрада – полная х**ня. Даже попса – лучше. Её, примитивную, запомнить можно. Мои мысли – твои скакуны.

Эстраду надо законсервировать на уровне шестидесятых годов, как и симфоническую музыку или джазовые стандарты Армстронга, Утёсова.

И не путать с поп-музыкой. Оставить в прошлом. Запомнить хорошей, помолодевшей незадолго до смерти. И только воспроизводить стандарты. Не плодить новой лажи.

И больше не развивать. Скоро, довольно скоро, те, кто слушает эту бурду на полном серьёзе, уже переселятся в рай.

Так вот, всё плохое, что я написал про просто эстраду, – это похвала просто. По сравнению с тем, как нужно убивать словами и мыслями фестивальную эстраду, вершиной которой является «Евровидение».

Это очень плохая, тупая музыка. Она не запоминается. Тексты у неё – ни о чём. Не цепляют. Не помогают жить. Не лечат. Не спасают от одиночества. Не дают сексуального сигнала. Ну, разве что климактерического. Не собирают народ в единый порыв. Кроме самого исполнителя и композитора, никто не сможет воспроизвести её музыку без партитуры. Эти произведения написаны только потому, что их авторы и исполнители не умеют больше ничего делать. А образование уже получено и переучиваться – лень.