Валерий Могильницкий - В долине слез. О великих узниках Карлага

Эти слова матери Петр часто вспоминал в Рязани. Идеалы большой революции и так называемой правды таяли в нем как сахар-рафинад. После ссылки в Рязань, вернувшись в столицу, он замкнулся в себе, не хотел видеться с друзьями по Самиздату, все время сидел дома над диссертацией… Его утешением до конца жизни оставались супруга Валя, с которой он обвенчался еще в Сиблаге, его дочь Ирина, так похожая красотой своего внешнего лика на бабушку. «Если бы только была жива мама, она порадовалась бы за нас, – думал глубокими ночами Петр, работая над диссертацией. – Я стал серьезней и мудрее. Я понял: слово – серебро, молчание – золото».

И он тихо стучал серебряной ложкой Браницких, размешивая сахар в стакане горячего чая. Серебро бывшего помещика, бежавшего за рубеж, стало единственным материальным свидетелем бурной и пламенной жизни семьи Иона Якира, нежного Ивушки и грозного командарма времен гражданской войны.

Она любила возить с собой сосновые шишки, дарить их людям, сажать семена в землю. Она говорила подругам, что если бы каждый из них вырастил хотя бы по одной сосне, то весь мир преобразился бы в лучшую сторону, а воздух стал чище и здоровее для организма человека. Она любила сидеть под соснами в Енисейске во время ссылки в этот далекий красноярский край. И, глядя на высоченные хвойные деревья, думала: вот такие бы в Акмолинское отделение Карлага или в Бетпакдалу, в Джезказган – природа вокруг ожила бы, влажнее стал бы горячий сухой ветер, дующий из песков пустыни.

Да, судьба уготовила ей самые тяжелые лагеря сталинизма – Алжир. Джезказганлаг, была она на пересылке в Ташкенте, теперь вот в Енисейске в ссылке в поликлинике работала детским врачом, ведь она по образованию педиатр. Об этих летах ее таежной эпопеи расскажет в 2001 году ее подруга, писатель Ольга Григорьевна Шатуновская в книге «Об ушедшем веке». Она сразу отметит, что Вера Моисеевна Крестинская, рожденная в деревне Телыни Ковенской губернии в 1885 году, была отличным медиком и трудностей не боялась. «По вызовам ходила, иногда далеко, – пишет О. Шатуновская. – Я с ней ходила, ее чемоданчик «Первая помощь» носила. Спросит: «Оля, вы сегодня со мной пойдете? Мне сегодня далеко идти». – «Пойду, Вера Моисеевна».

А до ареста В.М. Крестинская работала главным врачом детской больницы имени Филатова в Москве. Ее мужем был видный партийный и государственный деятель, профессиональный революционер, нарком финансов Советской Республики Николай Николаевич Крестинский. В 1937 году 20 мая его арестовали как «врага народа», судили, затем расстреляли. А в феврале 1938 года арестовали Веру Крестинскую. Как сказано в ее учетной карточке, 19 июня 1938 года она была приговорена ОСО при НКВД СССР как ЧСИР к 8 годам исправительно-трудовых лагерей. Ее отправили в Алжир, куда она прибыла 10 августа 1938 года из Бутырской тюрьмы.

В 1939 году арестовали и ее дочь Наталью Николаевну Крестинскую. Об этом Наталья сама рассказала доктору исторических наук, писателю Николаю Попову так: «В июне 1939 пришла и моя очередь. Полгода в тюрьме. 35 допросов, ссылка в Актюбинск. Была такая категория – ЧСИР – член семьи изменника Родины. Мы с матерью носили это клеймо долгие годы».

Так вот, покинув Казахстан, Наталья Николаевна Крестинская, работая в Москве, станет кандидатом медицинских наук, заслуженным врачом РСФСР. Она всю жизнь будет вспоминать, как в Казахстане издевались над людьми, как «сытно» их кормили… Ее мать, прибыв в «Алжир», весила около ста килограммов, а уже через год ее вес «достиг» 48 килограммов – кожа и кости.

Мужество Веры Крестинской в том, что она не отказалась от своего мужа – «врага народа», наоборот – дала показания о его честности и преданности народу. Как можно было обвинить в антисоветчине человека, который стоял у истоков газеты «Правда», голодал и мерз на царской каторге, во время гражданской войны был секретарем ЦК РКП большевиков? Помню, когда я писал во Львовском университете дипломную работу о первых журналистах газеты «Правда», то сразу же обратил внимание на материалы Крестинского, полные боли и печали за судьбу русского народа, погибающего от нищеты и бесправия.

Еще во времена пребывания в вильненской тюрьме в 1905 году Николай Николаевич познакомился с молодой симпатичной девушкой Верой, которая была связной большевиков-подпольщиков. Она стала его невестой, а затем и женой. И всю жизнь поддерживала милого Колю, не покидая его ни на секунду даже за рубежом. Она была врачом по профессии. Когда Каплан ранила Ленина, Вера дежурила днем и ночью у постели вождя. Со своей маленькой дочкой Наташей и мужем она навещала Ильича в Горках, когда его здоровье пошатнулось окончательно.