Дун Цин - Чтецы

И правда, после целого дня тяжелой изнуряющей работы Сунь Шаопин часто не мог уснуть и лежал в тишине ночи, чувствуя, что мысли его, напротив, бегают всё живее. Иногда он думал о чем-нибудь конкретном. Но чаще всего думы уносились куда-то в бескрайние дали, словно река без берегов, растекающаяся бурным потоком; или это было похоже на разноцветные кольца света, перекрывающие и находящие друг на друга – эти разрозненные мысли постепенно переходили в сон.

Однако такая ненастоящая бессонница не мешала ему на другой день хорошо работать; он всё-таки был молод, физически крепок, словно натянутая тетива округлившегося лука…

Не успел оглянуться – прошел месяц.

Перед праздником Цинмин стало теплеть, земля почти повсюду отмерзла. Ветки ив по берегам реки уже подернулись бередящим душу зеленым туманом. На обращенных к солнцу склонах окрестных пустых холмов проклевывались нежно-зеленые побеги молодой травки.

На рабочих площадках ремесленной фабрики работяги уже не выдерживали в ватниках, скидывали их на сторону и работали дальше. У общежития уже был возведен первый этаж; положили пол и начали ставить стены второго этажа. Работа Шаопина была закидывать на второй этаж один за другим побрызганные водой мокрые кирпичи – это же сколько надо и физической силы, и выносливости! Для подмастерья это была, без сомнений, самая тяжелая работа; но ему надо было ее делать, потому что в своем разряде он получал высшую ставку.

Надсмотрщиком на этом участке работ был племянник подрядчика Ху Юнчжоу, еще молодой, но во всём бравший пример со своего дяди; с черным огрызком самокрутки в зубах, он всё время крутился тут и там, с утра до вечера был на участке, размахивая руками и покрикивая. Сам Ху Юнчжоу обычно появлялся раз в день, обходил всё кругом, и больше его не видели – ему надо было смотреть сразу за несколькими местами работ, успеть везде проверить и распорядиться. Вечером он возвращался на ночь сюда. Ху Юнчжоу со своим племянником жили каждый по отдельности в выгороженных для них углах в пустующей пока гончарне. За стенкой рядом была кухня. Еду готовил кроме той нанятой девочки еще один пожилой мужик лет шестидесяти с лишним, тоже из родни Ху Юнчжоу; этот старикан и племянник Ху Юнчжоу жили в одной из печей, а та девчушка ночевала одна на кухне. Остальные работники там ужинали, а потом уходили в свой «яодун» [55] Яодун – китайские традиционные жилища, характерные для регионов, находящихся в области Лёссового плато, и представляющие собой искусственно созданные пещеры, выдолбленные на склонах или в массиве горной породы. – земляную нору, вырытую ниже по склону рядом с мусорной кучей.

Работы стало больше, стали нужны еще люди. Ху Юнчжоу понемногу нанимал новых мастеровых из квартала у большого моста рядом с восточной заставой; тогда же он выгнал несколько человек, которые работали плохо.

Работников стало больше, старикан с девчонкой вдвоем уже не справлялись. Они еще могли приготовить, но старикану приходилось самому всё закупать, а огромные корзины с картошкой и капустой, мешки муки по пятьдесят цзиней [56] Цзинь – китайская традиционная мера веса, составляющая примерно 0,5 кг. он в одиночку таскать не мог. Ху Юнчжоу ни с того ни с сего решил, чтобы Шаопин помогал старику ходить за покупками. Для мастеровых эта работа считалась легкой, каждый бы пошел с удовольствием. Но Ху Юнчжоу, считая, что Шаопин – земляк, из того же, что и он сам, уезда, отдал ему это выгодное поручение.

Шаопин радовался, словно получил повышение. Он теперь работал на участке только полдня, а другую половину дня вместе со стариканом, который готовил еду, ходил покупать продукты; так день получался намного легче, чем раньше.

Когда работать стало не так тяжело, ему вдруг ужасно захотелось почитать какую-нибудь книжку – ну подумайте: сколько уже времени он не держал в руках книги! С самого начала года, как он вернулся в Хуанъюань, он не ходил к Тянь Сяося, чтобы взять книжку почитать, – он ведь делал вид, что неграмотный, да и взятую книгу он бы не имел возможности читать. В карманах у него было пусто, он собирался скопить денег, чтобы послать домой и сестренке в уездный центр, и совершенно не собирался ни о чем другом думать.

Опять же именно теперь ему нельзя было отходить от своей роли неграмотного. Именно потому, что он был таким «неграмотным», который способен только на физический труд ради денег – только поэтому, – подрядчик ему доверял, и вот – поручил ходить за продуктами. Если бы Ху Юнчжоу знал, что он из учащихся, да еще развлекается тем, что книжки тут у него читает, – кто знает, может быть, сразу же и выгнал бы. А ему так не хотелось уходить с этого места работы! Мало того, что в день платят два пятьдесят, так теперь ему еще и не надо гнуть шею весь день изо всех сил, как другим работникам.