Дарья Златопольская - Настоящее. Диалоги о силе, характере, надежде [litres]

Нет уже Олега Янковского, сыгравшего Волшебника. Нет написавшего сценарий фильма Григория Горина. Не стало режиссера Марка Захарова. Но горит огонек надежды, который они зажгли. И кажется, только то произведение ценно, в котором есть этот огонек, – неважно, счастливый в нем финал или нет. Ведь конец нам все равно известен. И смысл в том, чтобы жить, невзирая на него. Жить с надеждой, что чего-то мы все-таки не знаем.

Д. З. Мне кажется, образ Кати, которую в фильме «Афоня» [104] «Афоня» (1975) – трагикомедия режиссера Георгия Данелии по сценарию Александра Бородянского. Фильм рассказывает о жизни советского сантехника-алкоголика Афанасия Борщова, в которого влюблена медсестра Катя. Главную роль в фильме исполнил Леонид Куравлев. замечательно сыграла Евгения Симонова, – это такой настоящий образ русской женщины, которая за этим пьющим, не самым принципиальным человеком вдруг видит свою мечту, какого-то своего капитана Грея. И он под действием ее любви как будто немножко в такого капитана превращается.

Л. К.Надежда есть на превращение, да. И потом, ведь кто такая Катюша в фильме? Это луч света в темном царстве. И Данелия, и я, разумеется, да и зрители должны быть Симоновой благодарны за то, что она вот такая – она привнесла свет в эту темную картину.

Помните кадр, когда лошадь там понуро идет, идет… Этот кадр был снят случайно – оператор увидел, взял и снял. А он очень пригодился в этой сцене. Будто звучит предупреждение: как бы не случилось с Катей так, как с этой жалкой, этой натруженной и грустной лошадью. А мы с вами по доброте своей забываем эту лошадь, в которую может превратиться Катюша, живя с ним.

Но давайте мы будем все-таки верить в сказку. Мне кажется, Катя достойна этого.

Да! Давайте.

Д. З. Лучшим фильмом о любви – и я с вами согласна – вы считаете «Двадцать дней без войны» [105] «Двадцать дней без войны» (1976) – фильм Алексея Германа (1938–2013), рассказывающий о короткой командировке фронтового журналиста и писателя Василия Лопатина (Юрий Никулин) в Ташкент в разгар Великой Отечественной войны. Алексея Германа. Мне кажется, что помимо истории возможной, но не реализовавшейся любви, которую сыграли Людмила Гурченко и Юрий Никулин, там есть еще маленький эпизод, в котором любовь тоже показана настолько пронзительно, что я даже говорить об этом не могу спокойно. Это когда героиня Лии Ахеджаковой с часами подходит к герою Юрия Никулина и пытается от него получить какую-то поддержку, надежду на то, что, может быть, все-таки ее муж жив. Хотя очень, очень тяжело верить. Но ей кажется, что вот если сейчас он ей даст эту соломинку, протянет, то она сможет за нее схватиться. И она за нее хватается.

А. П.Да. А еще одна часть этого спектра – может быть, в более мрачных тонах, – это монолог Алексея Петренко в поезде, который, по-моему, восемь минут длится без единой склейки. Наверное, это самый гениальный монолог в истории кинематографа. Рассказ его героя, обращенный к персонажу Никулина, про то, как он вернулся домой к жене, которая, видимо, ему изменяла, пока он был на фронте, и про то, как он к этому относится. Мощнейший монолог. Я рекомендую, во-первых, всем пересмотреть этот фильм. А всем, кто хочет заниматься кино и актерским мастерством, посмотреть, как существует Петренко в этом восьмиминутном одноплановом монологе, насколько это мощно. Потому что это тоже любовь. Собственническая какая-то, мрачная – но любовь.

Я этот фильм первый раз посмотрел в детстве. До конца, наверное, не понял, насколько он пронзительный. Сейчас пересматриваю регулярно. И каждый раз, так же, как в детстве, мы надеялись на то, что Чапаев доплывет до другого берега – во всяком случае, я надеялся, хотя знал, что такого не произойдет, – здесь вместе с персонажем Никулина мы считаем взрывы. И я до сих пор уверен, что все у него будет хорошо. Я этим живу. Я ради этого живу – чтобы у персонажей Никулина и Гурченко, двух великих, ныне покойных артистов, в этом фильме все было хорошо.

Д. З. Хочется поговорить с вами о полемике, в которой вы тоже приняли участие. Она развернулась вокруг двух российских картин. Обе говорят о любви и нелюбви разным языком. Я говорю об «Аритмии» Бориса Хлебникова и «Нелюбви» Андрея Звягинцева. Почему, вам кажется, о них так ожесточенно спорили и критики, и зрители?