Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

Совместная работа Мая Митурича и Рюсэки Моримото

– Как вы думаете, в начале вашего знакомства японские художники воспринимали Вас как отдельную личность, как художника Мая Митурича или лишь как представителя известной династии?– Думаю, что они воспринимали меня как самостоятельного художника, потому что отец, хотя и выставлялся там в 30-е годы, вряд ли запомнился японцам. Они узнавали о нашей семье позже, от меня в том числе. Многие из японских художников приезжали сюда и здесь знакомились с моими работами. Не только художники, конечно. Например, с издателем по имени Идзюин Тоситака мы виделись каждый год на книжной ярмарке. У нас установились хорошие дружеские и немножко деловые отношения. Тоситака-сан несколько раз меня переиздавал, хотя у него и небольшое издательство.

– Говорят, вы много работали над иллюстрациями к японским сказкам, переведённым на русский язык Верой Марковой и Наталией Фельдман. Это так?– Это верно, но в свет ведь вышел только один сборник сказок с моими иллюстрациями. Ну и ещё и два совсем маленьких. Я же рисовал гораздо больше. Подготовил к печати ещё два толстых сборника сказок и один тоненький, но всё это произошло уже на нашем «переломе времён», и эти книги так и не увидели свет. На выставке, кстати, было несколько иллюстраций из этих так и не напечатанных сборников. Но я их храню и надеюсь, что дождусь их выхода.

– А в Японии вас много издавали?– Издавали, да, но в основном небольшие книжечки в нескольких издательствах: «Фукуэкан», «Гакэн», некоторых других. Бывали даже переиздания, но это тоже происходило во времена, когда гонораров я за это не получал.

Совместная работа Мая Митурича и Рюсэки Моримото

– На выставке «Точки соприкосновения» было представлено особенно много ваших пейзажей Хоккайдо…– Да, мы там жили с женой довольно долго. В Отару мы провели целых полтора года. Там ведь был, да и сейчас есть очень интересный человек, бизнесмен и ценитель русского искусства – Хадзимэ Саватари. Он бизнесмен, владелец сети достаточно процветающих (по крайней мере в то время) сети ресторанов, но он очень активно интересовался живописью и создал довольно большую галерею русского искусства с замечательными картинами в коллекции. Многие вещи он покупал на дорогих аукционах, таких как «Сотбис». В этой галерее были полотна Шишкина, Брюллова, Саврасова, много Репина. В принадлежащем Саватари-сан трёхэтажном доме в двух шагах от моря галерея занимала два этажа и один – процветающий рыбный ресторан. Сейчас, насколько я знаю, арт-бизнес у него закончился, а тогда он приглашал к себе многих художников, в том числе и меня. Сначала на месяц. Я там поработал и, видимо, приглянулся ему, потому что после этого он пригласил меня уже капитально, надолго. Я много и с удовольствием работал на Хоккайдо, сам зарабатывал на жизнь, хотя, безусловно, Саватари-сан тоже нам много помогал. Нашёл, например, квартиру замечательную, четырёхкомнатную, с мастерской, где пол был устлан татами, а я застилал его сверху ещё и полиэтиленовой плёнкой и газетами, чтобы краской не испачкать. На Хоккайдо я в основном занимался живописью, и это было очень приятно.

– Кто же вы больше – живописец или иллюстратор?– Вы знаете, я с детства был воспитан так, что художник – это Художник. Он должен уметь делать всё. Леонардо был художником, но делал и вертела, и вертолёты. Я, конечно, не равняю себя с Леонардо, но настоящий мастер должен уметь многое. К тому же, живопись – это способ наиболее полного самовыражения для художника. Когда работаешь над книгой, остаёшься в определённых рамках – иллюстрации связаны с текстом, с условиями издательства. Живописец же работает не на заказ, он свободен. Конечно, тут возникает вопрос экономический: свободен-то я свободен, но жить-то на что-то надо. Но мой шеф Саватари-сан помогал мне хорошо продавать мои картины, и время от времени мы с ним неплохо зарабатывали. Я там много писал цветы, чудесные цветы и портреты. К сожалению, меньше пейзажей, только акварельные. Машины у меня не было, и трудно было выехать из города, а природа японская меня очень, очень вдохновляла. Надо сказать, что это вообще было для меня счастливое время. У меня была востребованность, что во многом определялось отношением к нам Саватари-сан. Немного он знал по-русски, но придёт, скажет: «Оч-чень хорошо», и мы довольны. Это мелочь, но это важно и это очень помогает в работе.