Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

– Комаки? Она работала от рассвета до заката, и в день, когда я впервые приехал в Японию, первое, что мне перевели из японских газет, это был её график на этот самый день. Для её фанатов, поклонников в газетах специально печатался распорядок звезды, и каждый мог видеть, что из 14 рабочих часов у неё нет ни одной свободной минуты. И так каждый день. Она играла в театре, снималась в кино, в рекламе универмага Мицукоси, чьим «лицом» она была долгие годы. Когда она нам назначила встречу, то опоздала на 20 минут и потом ещё 10 минут извинялась. Продюсер её, такой милый полный человек, сказал мне тогда, что за год он заключил 2600 контрактов на рекламу с участием Комаки Курихара. Я захотел узнать – большой ли у него штат, а он ответил, что работает один. Я удивился: как же можно все эти документы успеть оформить? Оказалось, что большинство контрактов осуществляется в устной форме, а официальные документы оформляются уже потом. «Но как же так, вас же обмануть могут?» Он засмеялся и сказал: «Япония очень маленькая страна. У нас нет Сибири. Если обманешь, то сам себя погубишь».

Меня совершенно поразила фантастическая работоспособность Комаки. Я за два года работы с японцами выучил несколько языковых оборотов, слов, фраз. А она через два месяца работы с нами довольно сносно разговаривала по-русски. Она очень быстро восстановила свою балетную форму, занимаясь с педагогом, и дублёру, которого мы пригласили для съёмок, практически нечего было делать – Комаки всё танцевала сама.

Но не только она умела работать. Помню, что меня впечатлило обеспечение съёмок с японской стороны. Там режиссёр – это человек, который снимает кино. Если что-то надо сделать на площадке, то это в считанные минуты сделают люди, которые умеют и должны это делать. У нас тогда режиссёр был на площадке всем – и швец, и жнец, и на дуде игрец. Сейчас только появилось понятие того, как надо работать – научились экономить время, потому что возникла необходимость снимать быстро.

Что же касается Комаки Курихара… Она фантастическая актриса. Когда уже после съёмок фильма я увидел её в театре, то понял, как много я не снял. Мне просто не приходили в голову более сложные задачи, а ведь она могла выполнить любую. Она очень много работала с Эфросом. Он поставил в Японии две чеховские пьесы и раз в год – два ставил для Комаки спектакли, в которых она играла сложнейшие роли. Играла блестяще. Сейчас она давно уже не снимается в кино, но по-прежнему играет в театре. Теперь уже в своём театре, продолжая семейную традицию. Её отец был ректором актёрского факультета, известным актёром, а брат и сейчас работает режиссёром.

Во время съёмок «Раскалённой субботы»

– До того, как вы начали снимать эту картину, «Москва – любовь моя», вам хотелось поработать с японцами или это получилось случайно?– Нет, я не собирался ничем таким заниматься и до сих пор не знаю, почему японцы меня выбрали. Перед этим была картина «Гори, гори, моя звезда»… Может быть, они её видели, она была им понятна? Может быть, но в любом случае для меня это было совершенно неожиданное предложение, и честно вам скажу, думал я очень недолго – не больше трёх минут. Меня вызвал министр культуры и сказал: «Не хочешь ли заняться вот таким фильмом с японцами?» Я согласился, и вопрос был решён. Идея-то у меня была проста: картина картиной, а в Японию я съезжу. Здесь есть один нюанс. У меня жена художница, дочь, я сам был художником, а с этой точки зрения Япония потрясает. Когда я привёз туда жену, она зарыдала. Я понять не мог, в чём дело, а она говорит: «Не может быть так красиво!». Но действительно потрясающе красивая страна. Яркие города, лавочки, магазины, а когда видишь рекламу Мицукоси – понимаешь, что это тоже искусство. Надо, конечно, ещё иметь в виду, что это было ТОГДА. Мы здесь ничего подобного не видели. Мы сейчас только приближаемся к общемировому уровню в этом смысле. У нас появились магазины, витрины красивые, появился на улицах европейский, американский дизайн, хотя японского и сейчас маловато. А уровень японского дизайна всё равно выше общемирового. Сейчас в Москве появился круг япономанов, который всё расширяется и расширяется. Это люди, которые понимают Японию, для которых Япония является частью их жизни, профессии.

– Кто, например?– Например, Борис Акунин. Уверен, что его прошлое очень существенно повлияло на его литературное творчество. У меня самого была большая проблема, когда я решил выразить японскую тему в кино. Это оказалось очень непросто. Японский стиль в литературе, в искусстве – это царство полутонов, тени, постепенного перетекания одного в другое, а я работаю в другом стиле. Я делаю кино, которое приковывает зрителей, оно в некотором смысле агрессивно, активно по отношению к зрителю. Но это обусловлено многими вещами. У меня нет другого способа вернуть деньги, кроме как сделать картину, способную добиться кассового успеха. Фильм должен быть успешным в финансовом отношении, иначе мне не на что будет снимать следующий. Но вдруг… В один прекрасный момент я понял, как вернуть мне японскую тему, сохранив свой стиль. Я решил, что буду делать фильм о том, как русский бандит превращается в японского самурая.

Читать дальше