Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

– Александр Наумович, вы замечаете, что Япония в Москве становится всё более популярна?– Да, есть такое впечатление. Я частенько бываю в японских ресторанах и замечаю, что их очень полюбила наша молодёжь. Тем более что появляются уже небольшие и относительно недорогие ресторанчики, и в них создаётся что-то вроде клубов по интересам. Да и литература японская становится всё более известна у нас. Современная в том числе. Мне кажется, это неплохо – Япония того достойна.

– Вы хорошо знакомы с этой страной?

– Ну, хоть и с перерывом в 15 лет, но всё же я провёл в Японии целых 2 года. Жил там, работал, снял там две картины. Первая, о которой знают больше, это «Москва – любовь моя» – лента о балерине, которая проходит в Москве стажировку и умирает от лейкемии. Фильм снимался по японской инициативе, точнее, во многом это была инициатива Комаки Курихара. Вторая картина называется «Шаг», она у нас (но не в Японии) менее известна, и Комаки там тоже сыграла одну из главных ролей вместе с Лёней Филатовым.

«Шаг» появился из совершенно конкретного желания сделать новый фильм вместе с японцами. Но всё же это не японский фильм по духу. Я показал реальную историю о том, как Япония когда-то страдала от полиомиелита, и как спасли многих японцев советские врачи. У нас в стране к тому времени были проведены масштабные испытания вакцины, давшие отличные результаты. Оказалось к тому же, что она значительно дешевле американской. Образовалась компания, которая решила закупать советскую вакцину, но оказалось, что всё не так просто. В центре этой истории стояли врачи – абсолютные фанатики, преданные своему делу и готовые помочь людям. В Японии же были силы, которые не хотели покупать вакцину у русских. В общем, получилось кино, соединяющее в себе историческое расследование и цепь мелодраматических ситуаций, чего японцы в своих картинах не допускают. Я понял, что не попадаю в японский стиль, но картина не только имела успех, но и был даже создан фонд помощи детям, болеющим полиомиелитом. Деньги же, которые поступили за прокат (очень успешный прокат!), были перечислены в фонд помощи детям Чернобыля, причём японцы сделали это очень разумно, организовав целевое финансирование для того, что бы все средства попали по назначению.

Ну, и кроме того, «Экипаж» в значительной мере должен был состоять из японских фрагментов. Комаки Курихара специально приехала тогда в Москву и бесплатно снялась в небольшом эпизоде. Помните, где террористы захватывают самолёт? Она играет благородную женщину, которую террористы выпускают из самолёта, чтобы она отдала мужу ребёнка, и она потом сама возвращается в самолёт.

Был, между прочим, ещё один проект, от участия в котором я отказался и до сих пор себе этого простить не могу. Это фильм «Сны о России», где снимались Олег Янковский, Юрий Соломин, Марина Влади. Я тогда не успел сориентироваться в обстановке, у меня было огромное количество своих планов, а когда понял, от какого материала отказываюсь, было уже поздно…

Но я летал в Японию и не только по работе. У меня там много друзей, которые охотно меня принимали, и я с радостью пользовался их гостеприимством. В советское время билет на самолёт «Аэрофлота» стоил недорого, и я ездил в Японию просто отдыхать, ходить по улицам, гулять. Тогда я мог себе это позволить, а сейчас и подумать страшно об этом. Кстати, японские друзья – это отдельный разговор. Из опыта работы в Японии и общения с японцами, я вынес понимание того, какие они замечательные партнёры в работе и насколько верные люди. Когда мы сделали картину «Москва – любовь моя» и я, начиная японскую часть «Экипажа», снова прилетел туда, то увидел в аэропорту толпу встречающих с советскими и японскими флажками. Оказывается, в газетах прошло сообщение о моей работе, и люди специально приехали меня встретить. Потом меня принимали японские продюсеры и, как я понял, тогда же японцами были совершены два беспрецедентных поступка. Дело в том, что когда мы принимали их в Москве, то устраивали встречи дома, на кухнях – попасть в ресторан в советское время было не так просто. Японцы же были очень довольны таким «домашним вариантом», и когда мы приехали к ним, то они нас тоже встретили по-русски, в доме у одного из продюсеров. Оказалось при этом, что второй продюсер, работающий с первым уже 30 лет, попал к нему домой впервые – это не принято и исключение было сделано только для русских. А потом нас позвала к себе домой Комаки Курихара, которая до того приглашала нас в совершенно невероятные по своей дороговизне рестораны.

– Александр Наумович, расскажите, пожалуйста, как она жила в то время.

Читать дальше