Валерий Дзидзоев - Ещё раз о решении территориальной проблемы. Анализ осетино-ингушских отношений и перспективы выхода из межнационального кризиса

Злая воля, способствовавшая развалу СССР, с удвоенной энергией пытается повторить свой успех и на территории Российской Федерации. И этой злой воле неоценимую помощь оказали разработчики инвалидного Закона “О реабилитации репрессированных народов”. В 1994 году, т. е. после ингушского вторжения в пределы Северной Осетии и беспрецедентной бойни, осуществленной ингушами на территории Северной Осетии, окончательно стало ясно, что парламент Российской Федерации вместо нормального закона, который бы способствовал стабилизации общественно-политической и межнациональной обстановки в чрезвычайно запутанном и сложном во всех отношениях регионе — Северном Кавказе, принял страшный гибрид и назвал его Законом “О реабилитации репрессированных народов”. Именно поэтому Закон “О реабилитации…” стал объектом серьезной и обоснованной критики со стороны трезвомыслящих политиков, государственных деятелей и ученых, включая даже представителей репрессированных народов. Так, например, доктор экономических наук, профессор, карачаевец по национальности, Кайсын Хубиев аргументированно критиковал этот закон, как способствующий обострению межнациональных отношений на “законной основе”(Хубиев К. Акт реабилитации таит зерно новых репрессий. Кабардино-Балкарская правда, 1992, 16 октября.). Тот факт, что до конца 1998 года не определены границы Республики Ингушетия на федеральном уровне, а также стремление любой ценой заставить уродливый закон заработать, осложняет межнациональную обстановку на Северном Кавказе. Осетины, русские и другие народы уже 55 лет проживающие по решению органов государственной власти на территории Пригородного района Республики Северная ОсетияАлания, не могут — по желанию ингушей — оказаться под юрисдикцией Республики Ингушетия. Уже несколько поколений вынужденных переселенцев создавали и создают материальные блага Пригородного района, в котором ингуши жили 22 года, а осетины живут 55 лет. Колхозы, совхозы, совместные хозяйства, школы, заводы, фабрики, больницы и т. д. созданы трудом осетин. Добавим к этому, что абсолютное большинство переселенцев в Пригородный район были переселены в 1944–1945 годах из внутренних районов Грузии и Южной Осетии по решению советских органов. Вряд ли сегодня, спустя 55 лет, можно серьезно ставить вопрос об их возвращении на “историческую родину”.

С начала 90-х годов на территории бывшего СССР во всех сферах жизни произошли такие грандиозные изменения, с которыми невозможно не считаться. Вопрос не в том, нравятся они кому-то или нет. Проблема, на наш взгляд, состоит в серьезном, ответственном отношении к тому, что уже давно и реально существует. Если этого не будет, то возможны новые социальные, политические, межнациональные и иные потрясения, еще более страшный и губительный виток конфронтации с войнами, беженцами, многочисленными разрушениями созданных человеческими руками ценностей и т. д. В связи с необходимостью считаться с существующими реалиями, следует еще раз напомнить о трех районах (Шелковском, Наурском и Каргалинском), переданных по решению Советского правительства в 1957 году восстановленной ЧеченоИнгушской АССР. Ингуши, как подчеркивалось выше, с 1957 по 1991 годы пользовались территорией этих районов, как собственной землей. Кто же виноват, что два братских вайнахских народа — чеченцы и ингуши — в 1991 году разделили свою общую собственность так, что территория трех районов осталось под юрисдикцией Чеченской Республики-Ичкерия, а ингуши взамен ничего не получили? Более того, между чеченцами и ингушами, Чеченской Республикой-Ичкерией и Республикой Ингушетия существует свой "Пригородный район", называемый Сунженским. А по мнению Р.Хасбулатова и Малгобекский район Республики Ингушетия является "исконной чеченской землей". Имея в виду Малгобекский и Сунженский районы нынешней Ингушетии, экс-спикер парламента Российской Федерации пишет: "Люди задают вопрос: им (ингушам В.Дз.) мало того, что они самовольно захватили два чеченских района, которых не было в составе Ингушетии, когда ингуши в 1934 году запросились войти в единую Чечено-Ингушетию?”(Хасбулатов Р.И. Ингушско-осетинский конфликт разожгли безответственными действиями. Независимая газета, 1996, 31 октября.). Не вдаваясь в подробности “захвата двух чеченских районов”, скажем, что ингуши в 1934 году действительно запросились войти в единую Чечено-Ингушскую автономию. Тогда свое желание они объясняли просто: чеченцы и ингуши — близкородственные народы, потомки и наследники вайнахского народа, с единой историей и судьбой. В материальной и духовной культуре чеченцев и ингушей много общего. Нет большой разницы и в языках двух народов — они хорошо понимают друг друга без переводчиков. Традиции и обычаи одинаковы. Религия одна — ислам.