Валерий Дзидзоев - Ещё раз о решении территориальной проблемы. Анализ осетино-ингушских отношений и перспективы выхода из межнационального кризиса

Однако с приобретением статуса республики и юридическим признанием Чечено-Ингушской АССР как автономного государства в составе РСФСР начался качественно новый этап в национальногосударственном строительстве чеченцев и ингушей. К этому следует добавить, что в 1957 году, при восстановлении ЧеченоИнгушской АССР территория упраздненной в 1944 году республики чеченцев и ингушей увеличилась на несколько тысяч квадратных километров. Это было сделано за счет присоединенных в 1957 году к ЧИАССР Шелковского, Наурского и Каргалинского районов Ставропольского края, никогда не принадлежавших до этого ни чеченцам, ни ингушам, которым по воле именно Сталина передали уже и Сунженский казачий округ, существовавший до конца 20-х годов на правах автономии, и город Грозный, до этого времени являвшийся самостоятельной административной единицей, не подчинявшейся ни Чеченской, ни Ингушской автономным областям.

Таким образом, объединенные в одно целое Чеченская и Ингушская автономные области, к которым центральная Советская власть, или, используя язык Богатырева и Костоева, Сталин присоединил и промышленный город Грозный и Сунженский автономный округ, с 1936 года стали республикой, т. е. государством в составе более мощного федеративного государства. Добавим к этому, что ЧеченоИнгушская АССР, как и другие республики и автономные области Северного Кавказа, была дотационной и за все годы Советской власти получила астрономические суммы из федерального бюджета.

На фоне данных азбучных истин это просто черная неблагодарность — утверждать, что в 1934 году Сталин упразднил ингушскую государственность, да еще “в пользу Северной Осетии”. В этой связи нелишне еще раз отметить, что если в 1944 году была упразднена ингушская государственность чеченского и ингушского народов в форме Чечено-Ингушской АССР, то в 1957 году центральная Советская власть восстановила ту именно автономную республику — ЧИАССР, которая была ликвидирована в 1944 году.

Вдобавок, ЧИАССР подарили еще несколько тысяч квадратных километров (Территория трех переданных в 1957 году районов — Шелковского, Наурского и Каргалинского — равна территории целой Аджарской АССР [3 тыс. кв. км].), которые никогда не принадлежали чеченцам и ингушам. Богатырев и Костоев, явно склонные к неблагодарности, забыли и то, что восстановленная в 1957 году в расширенном варианте Чечено-Ингушская АССР получила из федерального бюджета огромные средства на обустройство вернувшихся из Средней Азии чеченцев и ингушей.

Здесь мы хотим сосредоточить внимание на предыстории принятия Закона "О реабилитации репрессированных народов", так как она полна двусмысленностей, политического и юридического дилетантизма, недозволенного в цивилизованном государстве унизительного торга голосами депутатов парламента страны. "Наши действия в парламенте России и в других структурах власти, — пишут Б.Богатырев и Б.Костоев, — объяснялись стремлением восстановить справедливость в отношении репрессированных народов и, прежде всего, ингушского. Мы добились принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов” и позже убедили Бориса Николаевича в необходимости восстановления государственности ингушского народа (курсив мой — В.Дз.)” Здесь нет необходимости подробно касаться вопроса о том, что принятый неимоверными усилиями заинтересованной части депутатов парламента Российской Федерации Закон “О реабилитации репрессированных народов” противоречит не только интересам осетин и других “нерепрессированных” народов и республик, но и Конституции РФ, где определен четкий механизм разрешения территориальных споров между субъектами федерации.

Тем не менее, два ингушских политика, занимаясь фальсификацией исторических фактов, вводят в заблуждение неосведомленного в исторических реалиях российского читателя.

Один из ортодоксальных вдохновителей ингушского военного вторжения в Северную Осетию Б.Богатырев, наверное, не единственный, кто убеждает нас в необходимости “признания его заслуг” в том, что “они добились” принятия Закона “О реабилитации репрессированных народов”, подавая это чуть ли не как благо для всей страны. И об этом с пафосом говорится в марте 1997 года, т. е. после ингушско-осетинской межнациональной войны на территории Российской Федерации с многочисленными убитыми, ранеными, искалеченными, захваченными в заложники, пропавшими без вести и т. д. Даже после недельной кровопролитной межнациональной войны, ставшей, по существу, национальной трагедией не только для осетинского, но для ингушского народа, началом полного краха национальной, федеративной политики Российского государства, разработчики Закона “О реабилитации репрессированных народов”, а также многие политики и публицисты Республики Ингушетия, в том числе, разумеется, Б.Богатырев и Б.Костоев, продолжают настаивать на исполнении всех пунктов инвалидного закона. Но эти настойчивые требования, особенно те, которые касаются территориальной реабилитации, или, проще говоря, передачи Пригородного района Северной Осетии под юрисдикцию Республики Ингушетия без учета мнения осетинской стороны, могут привести к еще большей трагедии не только для осетин и ингушей, но и для всех народов Северного Кавказа, ибо притязания ингушей чреваты большой всекавказской войной.